Я подошел к ней ближе, и мне показалось, что она и естьименно такое нежное и мягкое существо, что в глубине своей души я знаю ее инужно только вспомнить и насладиться этими воспоминаниями. И все же я не могизбавиться от страха. Она с легкостью могла сделать со мной то же, что и соСтарейшим. Однако эта мысль тут же показалась мне абсурдной. Нет, она непоступит так со мной. Отныне я стану охранять и оберегать ее, буду о нейзаботиться. И она в свою очередь никому не позволит причинить мне даже малейшийвред. Мне следует понять это. Я подходил к ней все ближе и ближе, и вот уже моиполуоткрытые губы почти коснулись ее шеи. Все решилось в тот момент, когда япочувствовал прикосновение к своему затылку ее холодной и твердой руки…

Я даже не стану пытаться описать тебе тот восторг, который яиспытал. Тебе он известен. Ты сам наслаждался им в те минуты, когда пил кровьМагнуса. И когда я отдавал тебе свою кровь в Каире. Ты испытываешь нечтоподобное всякий раз, когда убиваешь. А потому ты все поймешь, если я скажутебе, что тот восторг был в тысячи раз сильнее.

Я ничего не видел и не слышал вокруг себя, не чувствовалничего, кроме всепоглощающего счастья и полнейшего удовлетворения.

За это время я успел побывать во многих местах, во многихдомах древних времен, я слышал голоса и проигрывал битвы. Кто-то рыдал отмучительной боли. Кто-то кричал на языке, который одновременно был и знакоммне, и незнаком: «Я не понимаю! Я ничего не понимаю!» Передо мной открыласьчерная бездна, и мне предложили упасть в нее, а потом я падал, и падал, ипадал… пока не услышал ее со вздохом произнесенные слова: «Я больше не в силахбороться».

Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на своей кушетке.Акаша застыла в центре комнаты, как всегда спокойная и неподвижная. Стоялаглубокая ночь, и за стенами дома спала Александрия.

Я узнал великое множество новых вещей. Я узнал столько, чтомне потребовалось бы немало часов и даже ночей, чтобы узнать все это, будь онорассказано мне обычными словами. Я не имел никакого представления о том,сколько в действительности прошло времени.

Теперь я знал, что тысячу лет тому назад между Теми, КтоПьет Кровь, происходили великие сражения. Многие из них после своего рождениястановились безжалостными и жестокими убийцами. В отличие от истинныхпочитателей Великой Матери, которые переносили мучительные периоды жажды, чтобызатем напиться жертвенной крови, существовали ангелы смерти, способные напастьна любую жертву в любое время. Их несказанно радовало сознание того, что ониявляются частью всеобщего хода вещей, в котором жизнь человеческая не имеетникакого значения, в котором жизнь и смерть равны между собой. Именно этисущества определяли меру страданий и несчастий, именно они поощрялизлонамеренные убийства.

И у этих богов были преданные почитатели среди людей –смертные рабы, которые приносили им жертвы и тряслись от страха в ожидании тогомомента, когда сами могут стать жертвами прихоти богов.

Такие боги правили в древнем Вавилоне, в Ассирии, во многихдавно забытых городах, в далекой Индии и в еще более отдаленных государствах,названия которых мне даже не вспомнить.

Пока я молча сидел, ошеломленный пронесшимися перед моимиглазами видениями, я осознал, что эти боги стали неотъемлемой частью мираВостока, совершенно чуждого моей родине – Риму и его культуре. Они правили втаких государствах, как Персия, все жители которой были презренными и жалкимирабами своего царя, в то время как сражавшиеся с ними греки были свободнымигражданами.

Несмотря на проявления подчас излишней жестокости исуровости законов, жизнь даже самого последнего земледельца представляла длянас великую ценность. Жизнь сама по себе обладала ценностью. А смертьвоспринималась лишь как конец жизни, нечто такое, что следует мужественнопринять, если гордость и честь не оставляют иного выбора. Смерть в наших глазахне имела никакого величия. Не думаю, что она вообще что-либо значила для нас.

Несмотря на то что в посланных мне Акашей видениях боги этибыли показаны во всем их величии и таинственности, мне они показались ужасными.Я знал, что никогда не смогу относиться к ним с уважением, примириться с ними ичто исповедуемая ими и их последователями философия не сможет послужитьоправданием тому, что я вынужден убивать, не даст мне утешения и не примиритменя с моим положением – с необходимостью оставаться Тем, Кто Пьет Кровь.Смертный или бессмертный, я оставался сыном Запада. И именно культура и идеиЗапада были близки мне. А потому я всегда буду испытывать вину за своипоступки.

И тем не менее я сознавал силу и власть этих богов, ихнесравненную красоту. Они наслаждались тем ощущением свободы, которого я неиспытаю никогда. Я понимал, с каким презрением относились они ко всем, ктоосуждал их и пытался бросить им вызов. Я видел их с золотыми коронами наголовах в пантеонах, разбросанных по разным землям.

Я видел, как они приходили в Египет, чтобы напитьсяпервозданной и могущественной крови Матери и Отца и убедиться в том, чтоИзначальные не подвергли себя сожжению и таким образом не обрекли науничтожение всех темных и ужасных богов, которым обязаны были в конце концовподчиниться боги добрые.

Я увидел, как были пленены Мать и Отец, как их заключили вгробницу и в глубоком подземном склепе придавили глыбами диорита и гранита ихтела, оставив свободными только головы и шеи. Таким образом нечестивые богилишили их способности сопротивляться и получили возможность против воли Материи Отца кормить их человеческой кровью и в свою очередь пить их МогущественнуюКровь. И тогда темные боги из всех уголков мира стали приходить туда, чтобынапиться из древнейшего источника.

Отец и Мать испытывали страшные мучения, они кричали имолили об освобождении. Однако нечестивые боги оставались непреклонными.Страдания Матери и Отца доставляли им не меньшее наслаждение, чем насыщениечеловеческой кровью. Темные боги привязывали к своим поясам человеческиечерепа, их одежды были испачканы кровью. Мать и Отец отказывались приниматьжертвы, но от этого становились только еще беспомощнее. Они не принимали того,что единственное могло придать им силы, чтобы сдвинуть камни, и позволитьмысленно воздействовать на окружающие предметы.

И тем не менее могущество их возрастало. Год за годомпродолжались мучения. Не прекращались и войны между богами, между сектамиприверженцев жизни и сектами приверженцев смерти.