а затем выслали обратно в Испанию в цепях – эта обида не давала ему покоя до конца его дней. Однако если Колумб считал, что с ним поступили дурно и несправедливо, он был далеко не единственным пострадавшим. Потому что его разведывательные экспедиции указали путь другим завоевателям и колонизаторам, которые принесли с собой неизбежные ужасы европейской экспансии в Новом Свете.

Неприятности начались на новых землях почти сразу – об этом красноречиво сообщала судьба первого гарнизона, оставленного Колумбом на Эспаньоле в 1493 г. Как только адмирал отбыл, его люди начали совершать набеги на местные племена, похищая золото и женщин, и ссориться между собой. Вскоре их всех перебил местный вождь по имени Каонаобо[1029]. Когда Колумб вернулся на Эспаньолу с второй экспедицией, он не стал сразу мстить за их смерть. Впрочем, и доброжелательным гостем он не был. Несмотря на то что ему дали ясный приказ не притеснять коренных жителей, Колумб занялся именно притеснением: он требовал дань золотом, угонял людей в рабство и строил крепости на их землях. Однажды он написал их католическим величествам, что выгоднее всего будет обратить все население новых земель в рабство и одновременно провести насильственное массовое крещение. Фердинанд и Изабелла крайне прохладно отнеслись к этому предложению, посчитав его неоправданно жестоким. Однако в долгосрочной перспективе это не имело значения. Грубый цинизм Колумба полностью соответствовал реалиям колонизации, одинаково неприглядным в любую историческую эпоху. Жестокость и бесчеловечность всегда шли рука об руку с имперской экспансией. Не было никаких причин, почему в Новом Свете могло случиться иначе.

Будущие поселенцы и искатели сокровищ, целыми кораблями прибывавшие вслед за Колумбом, чтобы основать аванпосты на Эспаньоле и Кубе, нередко вели себя точно так же. После того как «адмирала» арестовали во время третьей экспедиции, новый вице-король, испанский рыцарь-крестоносец Николас де Овандо принял бескомпромиссные меры против местного народа таино, к этому времени уже достаточно раздраженного присутствием испанцев. Овандо привел с собой на острова сотни солдат и натравил их на злосчастных таино. Часть местных жителей погибла. Их королева Анакаона была публично повешена. Многих взяли в плен – здесь Овандо следовал старинной логике крестоносцев, рассматривавшей захваченных на войне неверующих как законных рабов. Пленных заставляли работать на поселенцев, количество которых к концу первого десятилетия XVI в. исчислялось тысячами. Более того, Овандо начал ввозить на Эспаньолу чернокожих африканских рабов для работы на открытых колонистами золотых приисках. Сценарий дальнейшей колонизации постепенно обретал все более ясные очертания. От изумления и любопытства первой встречи на побережье Сан-Сальвадора не осталось и следа. Краткий век невинности в Новом Свете закончился, не успев начаться.

После 1504 г. Христофор Колумб больше не возвращался в Карибское море. Его звезда погасла после третьей экспедиции. В своем падении он обычно винил других людей, не в последнюю очередь короля Фердинанда, который, по мнению Колумба, был настроен к нему далеко не так благосклонно, как королева Изабелла, умершая в 1504 г. Справедлива ли эта оценка, пожалуй, не слишком важно. Гораздо важнее мелких обид Колумба оказался тот факт, что процесс, запущенный этими тремя историческими личностями, неудержимо набирал обороты. Колумб умер 20 мая 1506 г., измученный, как писал его сын, «подагрой и другими болезнями, с горечью глядя на то, в какое ничтожество он впал после того, как столь высоко вознесся»[1030]. Однако ко времени его смерти эпоха Великих географических открытий, в которой он сыграл ключевую роль, еще была в полном разгаре.

К середине 1520-х гг. воинственные испанские и португальские первооткрыватели, которых называли конкистадорами, наводнили не только Карибское море, но и континентальные земли – территории современной Мексики, Гватемалы, Флориды и побережья Бразилии. Они привезли с собой тяжелые доспехи, а также пистолеты и пушки, выстрелы из которых неизменно сеяли панику среди коренных жителей, не имевших ни малейшего понятия о порохе. Одним из таких конкистадоров был Эрнан Кортес, надменный испанец, который вывез огромное количество золота из Мексики, где в 1519–1521 гг. его войска сокрушили империю ацтеков, свергнув и, вероятно, убив последнего императора Монтесуму II. Часть этих сокровищ видел Альбрехт Дюрер в брюссельской ратуше в 1520 г. Это была лишь малая доля награбленного в Новом Свете. Как оказалось, в новых землях можно было найти даже огромные мегаполисы, такие как ацтекская столица Теночтитлан, по мнению многих очевидцев, великолепием не уступавшая Венеции. Передовые технологии и оружие и принесенные европейцами новые болезни (в частности, оспа, против которой у коренных американцев не было иммунитета) позволили конкистадорам уничтожить древние империи Америки и основать на их месте собственные трансатлантические державы. Завоеватели обескровили (во всех смыслах этого слова) свои новые владения во славу родных стран в Европе. Возникновение империй Нового Света стало важнейшей исторической вехой, опираясь на которую историки сегодня определяют рубеж окончания Средних веков.

К Индии и дальше

В XV в., от первых набегов на побережье Африки до приключений Колумба в Карибском море, позднесредневековые мореплаватели многое узнали о географии мира и обнаружили ценные новые источники разнообразного сырья и ресурсов, начиная с золота и заканчивая деревом и треской. Они так и не смогли найти ответ на главный вопрос, возникший еще во времена Птолемея: можно ли попасть в Индию, если двигаться не на восток, а на запад?

Первые трансатлантические плавания не внесли в этот вопрос никакой ясности. Со времен Колумба каждый моряк, направлявшийся к западу на широте Канарских островов или островов Зеленого мыса, в конце концов приплывал на острова Карибского моря, а затем в Америку (названную так в начале XVI в. в честь флорентийского мореплавателя Америго Веспуччи, который в 1501–1502 гг. нанес на карту побережье Бразилии). Попытки плыть дальше на север не приносили ничего нового. В 1497 г. венецианский мореплаватель Джон Кабот (Джованни Кабото), состоявший на службе у Генриха VII, первого английского короля из династии Тюдоров, в поисках нового пути на Дальний Восток двинулся из Бристоля к северо-западу. Ему удалось продвинуться не слишком далеко – вероятно, он достиг Ньюфаундленда (где когда-то существовало поселение викингов в Л’Анс-о-Медоуз), после чего повернул назад. В 1508–1509 гг. сын Кабота Себастьян предпринял еще одну попытку и доплыл до того места, которое позднее назвали Гудзоновым заливом, затем повернул на юг и продолжал исследовать побережье Северной Америки до Чесапика. Впоследствии все эти открытия сыграли исключительно важную историческую роль, особенно в конце XVI в., когда были основаны первые североамериканские колонии. Впрочем, они так и не помогли европейским державам найти короткий путь в земли ханов.

Однако в 1488 г. португальский капитан по имени Бартоломео Диас (Бартоломеу Диаш) добыл любопытные сведения, подтверждающие, что окольный путь на восток все-таки может существовать. Жуан II поручил Диасу продвинуться как можно дальше вдоль африканского побережья,