– Забыли, – сказал господин. – В России изКазначейства воруют и не по стольку. Мистер Холмс, я хотел вас расспросить опреступной организации профессора Мориарти. В записках доктора Уотсона о нейговорится слишком скупо, а меня очень занимает проблема к-криминальныхсообществ.

– Я выполнял инструкции Холмса. – Уотсон-сенсейпогладил усы. – Он не позволил вдаваться в подробности.

Английский детектив наклонил голову.

– Расскажу всё, что знаю. После того как мы закончимэто маленькое разбирательство. А я, в свою очередь, желал бы узнать деталиистории доктора Линда. Правда ли, что это был истинный гений перевоплощения?

– О да.

– Любопытно. Я и сам имею некоторые основания гордитьсясвоими талантами в этой области, – самодовольно сказал Холмс.

Я спрятал улыбку. Знал бы он, перед кем хвастает!

Дэзу-сан тоскливо протянул:

– Люпен тоже мастер камуфляжа. Про него говорят, что онможет запросто менять возраст, походку, голос. Даже рост!

Есть хорошая русская пословица: «Кто о чём, а вшивый обане». Это как раз про нашего хозяина, который ни о ком кроме Люпена думать неспособен. Беднягу, конечно, можно понять, но он начинал мне надоедать – мешалвнимать беседе умных людей.

– Это не самое сложное, – вежливо ответилгосподин. – Линд мог с лёгкостью менять пол. Я на такое никогда неотваживался.

– Видели бы вы меня в амплуа старухи! – воскликнулХолмс и расхохотался.

Во рту у него была изогнутая курительная трубка, и когда ониздал лающие звуки «ха-ха-ха», с губ один за другим сорвались маленькие клочкидыма.

Хозяин открыл рот – наверное, опять хотел сказать что-то просвоего Люпена, но в этот миг (Уотсон-сенсей объяснил мне, что это очень важноевыражение: «но в этот миг») зазвонил телефон, стоящий у стены на столике.

Дэзу-сан вскочил, опрокинув бокал с вином, и кинулся каппарату.

Мой французский, к сожалению, нехорош, и я не понял, чтоговорил в трубку Дэзу-сан. Правда, он больше слушал и восклицал: «мерд, мерд!»– вероятно, что-то вроде нашего «хай».

Закончив разговор, он взволнованно сказал:

– Это Боско! Вы ошиблись, господа. Люпен всё-такипозвонил! Он всё знает! Просил кланяться мсье Холмсу и мсье Фандорину! Сказал,что он на меня не в претензии, ведь условия игры не запрещают мне прибегнуть кпомощи частных детективов. Но требование остаётся прежним: к половинедвенадцатого вы должны покинуть дом. Ещё он сказал, что рад случаю скреститьшпаги с такими противниками.

Холмс поднялся.

– Соедините меня с управляющим. Я должен задать емунесколько вопросов.

– Сейчас! Это всего один поворот ручки.

Дэзу-сан покрутил ручку. Дунул в трубку. Ещё раз покрутил.Ещё дунул. Повторил слово «мерд!», очень громко.

– Прервалась связь… К сожалению, это бывает. Ничего! Ясбегаю, приведу Боско сюда, и вы сможете задать ему свои вопросы.

Наклонившись, он побежал к двери – неуклюжие ноги еле за нимпоспевали.

Дождавшись, пока хозяин удалится, доктор Уотсон свозмущением сказал:

– Типично французская бравада! Какой наглец этот Люпен!

На это Шерлок Холмс сказал… Нет, я вспомнил, что во времяочередной беседы по поводу писательского мастерства сенсей научил меня неписать всё время: «сказал, сказал». Надо использовать синонимы: «молвил»,«проговорил», «произнёс», а ещё лучше выразительные глаголы вроде «вскричал»,«простонал» или «прокряхтел».

Итак, Шерлок Холмс молвил:

– Это называется «гасконада» – озорной вызов. Уфранцузов всё делается для эффекта, всё напоказ. Что вы думаете про этогоновоявленного Робин Гуда, мистер Фандорин?

Господин покривился:

– Меня с души воротит от этого мерзавца. Он кичитсятем, что никогда не совершает убийств. А по-моему, лучше уж честныйг-головорез, чем гнусный шантажист, наживающийся на чужой беде.

Я энергично кивнул в знак полного одобрения этой точкизрения.

– Совершенно согласен, – присоединился к нашемумнению английский сыщик. – Давайте не просто найдём тайник с бомбой, ноещё и засадим мсье Люпена за решётку, где ему самое место.

– Но я бы очень хотел, чтобы предварительно он оказалсопротивление, – мечтательно протянул Фандорин-доно. – Посмотрим,насколько хорошо усвоил он уроки дзюдзюцу.

У моего господина что ни слово, то золото.

В этот миг (ещё можно сказать «в это самое мгновение – тоженеплохо) из коридора донеслись шаги, и в столовую вошёл смуглый мужчина сподкрученными, как у Оды Нобунаги, усами и пышной причёской. По ней я тотчасдогадался, что это и есть управляющий. Давеча мы видели его силуэт в окнеконюшни.

Он прерывисто дышал – должно быть, очень к нам торопился.Поздоровавшись, он обвёл нас взволнованным взглядом, и я почтительно емупоклонился, потому что знал: этот Боско повёл себя, как подобает верномувассалу – зная о бомбе, не бросил господина в беде.

– Мсье совсем запыхался. Я дал ему воды. Он придёт, кактолько отдышится. А мне велено поспешить сюда и ответить на вашивопросы, – очень быстро проговорил он на французском.

Холмс переводил всё сказанное доктору, я старался непропустить ни слова. Господин же шепнул мне по-русски, что в речи Боскочувствуется итальянский акцент. Итальянцы считаются отличными слугами, ихохотно нанимают на работу в лучшие дома Франции.

К тому, что нам уже было известно от Дэзу-сан, Боскодобавил, что голос у знаменитого преступника звучный и наглый. Сразу послеокончания разговора итальянец связался со станцией и спросил, откуда звонили,но телефонистка ответила, что вызов через коммутатор не проходил. Очевидно,Люпен каким-то образом сумел подключиться к линии напрямую.

– Как видите, я всё же был не совсем неправ, –заметил Шерлок Холмс. – Полицейский инспектор на телефонном узле ничем быне смог нам помочь.