– До самого конца, – согласился Престол Тени. – Знаешь, Котильон, мне никогда особенно не нравился Каладан Бруд.

– Серьезно? Я и не знал.

– Как думаешь…

– Я думаю, – сказал Котильон, – что нам не о чем беспокоиться.

Престол Тени вздохнул.

– Мы довольны? Это было… не просто… рассчитать. Довольны? Должны быть довольны.

– Проклятые Гончие Света, – сказал Котильон. – Это было неожиданно. Ну ладно, две. Но десять? Нижние боги…

– Уф! Меня-то больше беспокоило временное благоразумие моего Мага.

– Ты это так называешь?

– У него был шанс – тоненький, но был. Представь, что он взял бы Драгнипур.

Котильон посмотрел на спутника.

– Полагаешь, он не отдал бы его? Да ладно, Амманас. Все это была твоя игра. Я не поверю, что он восстал против тебя. Ты поклялся, что не попытаешься похитить меч. И, разумеется, и словом не обмолвился о том, что твой Верховный жрец сделает это для тебя.

– И он был бы моим! – прошипел Престол Тени с неожиданной яростью. – Если бы не тупой жирдяй с сальными губами! Моим!

– Или Искарала Прыща?

Престол Тени остыл, снова стукнув тростью в булыжники.

– В конце концов мы договорились бы.

– Сомневаюсь.

– Да кого интересует твое мнение?

– Так где он сейчас?

– Прыщ? Вернулся в храм, копается в архивах Книги теней.

– Что он там ищет?

– Какие-нибудь доказательства, что Верховному жрецу Тени можно иметь двух жен.

– А есть такое?

– Откуда мне знать?

– Ну как же, – удивился Котильон, – разве не ты писал Книгу?

Престол Тени помялся.

– Я был занят.

– А кто писал?

Престол Тени не ответил.

Котильон задрал брови.

– Но только не Прыщ! Книгу теней, где он провозглашается Магом Высокого Дома Тени?

– Это называется передача полномочий, – отрезал Престол Тени.

– Это называется идиотизм.

– Ну, хи-хи. Рискну предположить: он найдет, что ищет.

– Да уж, чернила не успеют просохнуть.

Какое-то время они молчали, потом Котильон набрал в грудь воздуха, шумно выдохнул и сказал:

– Думаю, дадим ему несколько дней. – И он имел в виду вовсе не Искарала Прыща.

– Если не хочешь быть порезанным на кусочки, то да – несколько дней.

– Я не был уверен, что он… э… согласится. До самого момента, как он… – Котильон моргнул и посмотрел вдоль улицы, как будто ожидал увидеть одинокую, потерянную фигуру, бредущую с мечом в руке. Да нет, он не вернется. – Знаешь, я пытался объяснить. Чтобы помочь облегчить совесть. Он не хотел слушать.

– Ну что за проклятые колокола, – сказал Престол Тени. – У меня и без них голова болит. Пойдем, тут все кончено.

Так оно и было, так они и сделали.

В двух кварталах от дома Беллам Ном почувствовал, как кто-то схватил его сзади и прижал к стене. Сломанная рука отозвалась болью. Задыхаясь, теряя сознание, он вгляделся в лицо схватившего его человека и обмяк.

– Дядя… – а за спиной Раллика он увидел смутно знакомое лицо. – И… дядя.

Нахмурившись, Раллик отодвинулся.

– Ну и видок у тебя, Беллам.

А Торвальд добавил:

– За тобой охотится весь проклятый клан Номов.

– Ох.

– Не дело, когда наследник дома пропадает на несколько дней, – сказал Торвальд. – Беллам, у тебя есть определенные обязательства. На нас посмотри: даже мы не были такими строптивыми в молодости, а мы ничего и не наследовали. Теперь мы обязаны проводить тебя домой. Видишь, сколько хлопот ты нам доставил?

И они пошли.

– Надеюсь, – сказал Раллик, – тому, с кем ты сцепился, Беллам, пришлось хуже.

– Да, полагаю, что да.

– Ну, хоть что-то.

Проводив юношу до ворот и проследив, что он действительно направился внутрь, Раллик и Торвальд отправились своей дорогой.

– Это ты здорово наплел, – сказал Раллик, – про нас с тобой в молодости.

– Самое трудное было не заржать.

– Да ну, не такие уж мы были и ужасные. По крайней мере, пока ты не украл у меня девушку.

– Так и знал, что ты не забыл!

– Давай пойдем к милой Тисерре, и я постараюсь отбить ее обратно.

– Ты же не думаешь, что она приготовит нам завтрак?

– А почему нет?

– Тисерра – никому не служанка, кузен.

– Ну ладно. Тогда оставь ее себе.

Торвальд улыбнулся про себя. С Ралликом так просто. И Торвальд всегда мог заставить его думать именно то, что нужно.

А Раллик шагал рядом, тоже очень довольный, уголком глаза уловив, как Торвальд с трудом сдерживает хитрую улыбку. Успокоить кузена всегда было для Раллика плевым делом.

Порой хорошо, что некоторые вещи не меняются.

Выйдя на палубу, сестра Злоба увидела на корме Резчика, опершегося на планшир и глядящего на спокойную гладь озера. Спрятав удивление, она пошла к нему.

– Я возвращаюсь в Семь Городов, – сказала она.

Он кивнул.

– Уже близко.

– Что ж, мне приятна твоя компания, Резчик.

Он посмотрел на нее.

– Получила, что хотела?

– Конечно, нет, и… как всегда.

– Так ты не расстроена?

– Только из-за того, что не получилось вонзить зубы в мягкое горлышко моей сестры. Но это не к спеху.

Если он и поразился таким словам, то не подал виду.

– Я думал, ты хочешь все закончить, раз уж проделала такой путь.

– Ну, у всех наших поступков есть разные цели, мой юный друг. В любом случае, хорошо, что я сейчас отбываю – по причинам, которые я объяснять не хочу. Ты попрощался?

Он пожал плечами.

– Кажется, я сделал это много лет назад, Злоба.

– Ну и хорошо. Отчаливаем?

Через короткое время, когда корабль лениво скользил вдоль береговой линии на запад, они стояли у левого борта и разглядывали хвост траурной процессии у нового длинного кургана, скромно возвышающегося над соседними холмами. Толпы и толпы горожан окружали курган. Безмолвие и отдаленный звон колоколов делали сцену нереальной, похожей на торжественную картину, прикрытую дымным пологом. Они видели телегу, видели вола.