Подошел Клещик.

– Бред какой-то, – сказал Нимандр. – Править должен Дюрав. Или Корлат.

– Твоя неуверенность в себе пленяет.

– И? Я должен засмеяться?

– Не знаю, мне смешно. Чего еще нужно? Пойми, все одновременно очень просто и очень сложно. В тебе течет его кровь, и ее больше, чем ты думаешь. А еще за тобой идут, хочешь ты того или нет. Взять хоть Спиннока Дюрава – отличный пример, как по мне. Твой приказ вышиб из него дух, но он все равно подчинился, даже слова поперек не сказал. Твое раздраженное нетерпение его уязвило.

– Вот именно. Какое я имел право вмешиваться? Тем более столь раздраженно и нетерпеливо.

– Напротив, эти чувства вполне оправданны. Ты понял боль Дюрава, хотя едва знал его. Тебе, наверное, невдомек, но тогда, в тронном зале, у тебя появились друзья. Глаза Корлат сияли, а Верховная жрица улыбалась. По-матерински, с гордостью и заботой. Они твои, Нимандр. – Клещик помолчал и добавил: – Мы все твои.

Нимандр был еще не готов принять это и потому сменил тему:

– Как там Ненанда?

– Идет на поправку. По-прежнему непрошибаем.

– А Чик?

Клещик пожал плечами.

– Хотелось бы сказать, что он теперь знает свое место…

– Мне бы тоже хотелось.

– Он рвет и мечет. Считает себя обманутым и оскорбленным. Боюсь, он еще доставит нам хлопот. Вечная заноза.

Нимандр вздохнул.

– Похоже, в Андаре думали так же. Потому и послали его нас разыскать.

– И провожали с плясками да улюлюканьем.

Нимандр повернулся к брату.

– Кле, я правда не уверен, что справлюсь.

– Не бойся, Нимандр. В отличие от Аномандра Рейка ты не один несешь бремя власти. Она теперь снова с нами.

– Но Аранату могла бы и вернуть.

– Аранаты давно нет. Ты, наверное, и не помнишь, какой она была раньше. Наша сестра родилась дурочкой. Телом она, может, и женщина, но сознанием – ребенок.

– Я всегда воспринимал это как… невинность.

– Что еще раз доказывает широту твоей души.

– Точнее, мое неумение разбираться в окружающих.

Немного помолчали. Нимандр поднял взгляд на шпиль.

– Там раньше сидел дракон.

– Да, Силана. Поговаривают, они были, мм… близки с Рейком.

– Интересно, куда она подевалась?

– Ты всегда можешь пробудить в себе Тиамову кровь и узнать.

– Нет уж, спасибо.

Спиннок Дюрав вышел за пределы Покрова и теперь пересекал разгромленные палаточные лагеря. Сейчас там вовсю велось строительство монастыря, и храмом временно служил военный шатер, который занимала Салинд, Верховная жрица Искупителя.

Примет ли она его?

Матерь Тьма, услышь меня. Спиннок Дюрав снова и снова вставал на место твоего сына. Даруй ему за это покой и счастье.

Помимо строителей, на Великом кургане трудились и другие – в основном паломники. Они возводили еще один курган, поменьше, где будут погребены останки человека по имени Провидомин, избранного вечно нести вахту у ног Искупителя. Воистину непостижимо, как возникают подобные образы и поверья. Нимандр взял себе на заметку отправить туда группу подданных, на случай, если понадобится помощь.

– О чем задумались, владыка?

Упоминание титула покоробило Нимандра.

– Да так, о молитвах. Насколько… чище они становятся, когда молишься не о себе, а о других. – Он повел плечами от накатившей неловкости. – Я молился за Спиннока. По крайней мере думал об этом… Ладно, Верховная жрица зачем-то хотела меня видеть. Так что я, пожалуй, пойду.

– Говорят, Аномандр Рейк любил подолгу смотреть на море, – сказал Клещик вдогонку.

– И что?

– Ничего. Я просто заметил, что ты больше любишь смотреть на сушу, в сторону Великого кургана. Искупитель тебя чем-то заинтересовал?

Нимандр не ответил, только улыбнулся и ушел внутрь. Клещик смотрел ему вслед.

В эту залу вели сорок семь ступеней. Она располагалась глубоко под особняком Высшего алхимика и предназначалась для самых тайных обрядов. На полу был начерчен круг, а внутри него стояли две наковальни. Из рожков, висящих на стенах, едва-едва вырывалось пламя.

За столиком сбоку в обнимку с кальяном сидела ведьма Дэрудан. От нее, как будто пар на морозе, поднимался дымок. У края круга, плотно укутавшись в серый шерстяной плащ, стояла Воркан, ныне зовущая себя леди Варадой. Великая ворониха мерила шагами залу, то и дело вертя головой, чтобы рассмотреть наковальни.

Барук стоял у двери, поочередно глядя то на Воркан, то на Дэрудан. Вот и всё, что осталось от Ложи Т'орруд. Во рту ощущался привкус пепла.

По всему городу прятались приспешники и делали свое черное дело. Они приближали зловещее возвращение одного из древних Тиранов. Никто, кроме алхимика, об этом даже не подозревал, и тем не менее страх чего-то неминуемого заполнял залу.

Впрочем, они собрались здесь не для того, чтобы обсуждать судьбу Даруджистана и Ложи Т'орруд.

Дверь со скрипом распахнулась, и в залу вошел Каладан Бруд. В одной руке он нес Драгнипур. Воевода замер на пороге и грозно уставился на Воркан с Дэрудан.

– А вы здесь зачем?

Воркан поклонилась.

– Прошу простить, Воевода, но мы останемся.

Барук кашлянул, привлекая внимание к себе.

– Я вынужден был их пригласить, Воевода. Похоже, они не хотят, чтобы я один находился рядом с этим оружием.

Бруд оскалился.

– По-вашему, я не сумею его защитить?

Воркан ухмыльнулась, и Барук уточнил:

– Боюсь, недоверие у нас обоюдное. И мне спокойнее видеть этих двоих здесь, перед собой, чем… кхм, шарахаться от каждой тени.

Воевода не сводил глаз с Воркан.

– Попытаешься меня остановить, Убийца?

Карга ехидно захихикала.

– Полагаю, в этом нет необходимости, – сказала Воркан.

– Ну и дыра здесь у вас, Высший алхимик, – заметил Бруд, переводя взгляд на Барука. – Впрочем, неважно. Пора.

Воевода вошел в круг, положил Драгнипур поперек двух наковален и сделал шаг назад, рассматривая меч.

– Превосходное оружие. Произведение искусства.

– Когда-нибудь выскажешь свои восторги мастеру лично, – отозвалась Воркан. – Только не надейся, что я вас познакомлю. Не знаю, куда их всех выкинет, главное, чтобы не в мой город.

Бруд пожал плечами.

– Не ищи во мне сочувствия, Убийца. – Он снял со спины молот и поудобнее перехватил его руками. – Я пришел только для того, чтобы уничтожить клинок.