Ты не знаешь, чем они нам грозили, если мы не выполним ихприказа.

— Расскажи, тогда будем знать.

— Ты знакома с Аяксом? — спросил он.

Я кивнула.

— Они отрезали ему руки и ноги и прижгли раны, чтобы онне мог их заживить. Химера сказал, что они его сунут в железный ящик и будутдоставать для особых случаев.

Бахус задохнулся — не знаю, от ран или от ужаса.

Бобби Ли сказал:

— Он очень расстроен, и потому я не могу сказать,говорит он правду или врет, но, я думаю, он говорит правду.

Голос у него был чуть хриплый, будто он видел мысленнымвзором картины, которые я очень старалась не видеть. Последнее время я лучше научиласьне давать воображению уводить меня туда, куда мне не хочется. Может быть, этокак-то связано с социопатией. Если да, припишем это к социопатическомуслабоумию. Я сидела в джипе и тщательно сохраняла пустоту разума, безвизуальных изображений. У Бобби Ли был больной вид.

— Сколько было у Химеры телохранителей? — спросилая.

— Человек двадцать пять, пока вы не начали их убивать.

— Я думала, что вас, ребята, пять сотен. Как вас моглиподавить двадцать пять человек?

Бахус посмотрел на меня пораженно:

— Если бы кто-то захватил вашего Ульфрика Ричарда истал резать его на куски, калечить, разве вы не согласились бы на все, чтобыего спасти?

Я задумалась. Потом дала единственный правдивый ответ,который у меня был.

— Не знаю. Вопрос в том, что входит в это «все». Я тебяпоняла, не поняла только, почему вы не навалились на них толпой?

Бахус оперся на борт джипа. Натэниел чуть быстрее, чем надобыло, ваял поворот, и Бахус попытался за что-нибудь ухватиться, чтобы несползти. Я протянула ему руку, подхватила его, и он был одновременно иблагодарен, и растерян. Держась за мою руку, он впервые по-настоящему посмотрелмне в глаза.

— У нас не было альфы. Следующие за Нарциссом — Аякс иУлисс, и когда они стали резать Аякса на куски, Улисс нам велел делать то, чтоони говорят. — Он сжал мне руку, но не слишком сильно. — А всеостальные у нас не вожаки, Анита. Наши альфы велели нам помогать Химере. Мыведомые, вот и все. Нам нужен альфа с планом.

У меня глаза раскрылись шире:

— Как ты сказал, Бахус?

Он чуть ближе подтянул меня и подтянулся ко мне.

— Осталось еще почти сто пятьдесят здоровых гиен. Богодин знает, что они сделают с пленниками за то, что мы не выполнили приказа.

— А зачем им миз Блейк? — спросил Бобби Ли.

— Химера хочет Аниту в подруги.

У меня приподнялись брови.

— Как ты говоришь?

— У него здорово стоит, как только речь о тебе. Почему— не знаю.

Я попыталась высвободить руку, но Бахус держал.

— Он пытался меня убить два раза. Не слишкомдружелюбное поведение.

— Он хотел твоей смерти, а теперь не хочет. Не знаюпочему. Химера сумасшедший, ему не нужна причина, чтобы передумать. — Онсмотрел на меня, все еще держа за руку. — Помоги нам, прошу тебя.

— Ты можешь гарантировать, что остальные гиены пойдутза миз Блейк? — спросил Бобби Ли.

Бахус опустил глаза, пожатие его ослабело, потом он поднялглаза и оно снова окрепло.

— Я знаю, что, если бы у нас были альфы, стоящие за насза всех, мы бы этих ребят уже повязали. Но Улисс любит Аякса, любитпо-настоящему. Он не знал, что делать.

— А Нарцисс? Он ведь уже не в таком восторге отХимеры? — спросила я.

— Нет, наверное, но когда нам дали увидеть Нарцисса, унего был кляп во рту.

— У Нарцисса репутация крепкого орешка, — сказалБобби Ли. — Вряд ли он под них подстелился.

Бахус пожал плечами, и я наконец освободила руку.

— Не знаю, — сказал гиенолак, — но он нам немог приказать на них напасть. Насколько я знаю, Химера мог ему и язык вырезать.Это он сделал с Дионисом, моим... любовником. — Он опустил голову,обхватил себя руками. — Он мне поднес этот язык в коробочке, перевязаннойлентой.

Мне когда-то приносили коробку с частями тела людей, которыемне были дороги. Тех, кто это сделал, я убила, убила всех. Но мои друзья былилюди, они не могли отрастить утраченные части тела. Увечье было постоянным.

Бахус не открывал глаза, лицо его было неподвижно, будто ондержал себя изо всех сил, боясь потерять самообладание. Перед лицом такогострадания я не знала, что сказать. И как это я от попытки его убить дошла досочувствия? Может быть, чисто женское свойство, или меня в детстве излишнесоциализировали. Как бы там ни было, а я поняла, что хочу ему помочь, норисковать своими людьми не хочу совершенно. Крис лежал мертвым на полу«Нарцисса в цепях». Я не была с ним долго знакома, его потеря была для меня нетак уж велика. Но если я приду туда с оружием, ворвусь силой, то подвергнуриску людей, чью потерю мне труднее будет пережить.

И все же...

— Ты можешь нарисовать план, расположение клуба, ипометить, где кого держат?

Он открыл глаза удивленно, и слезы полились, удерживаемые завеками — он о них забыл.

— Ты нам поможешь?

Я пожала плечами, испытывая неловкость от колоссальногооблегчения в его глазах.

— Еще не знаю, но неплохо было бы выяснить, против чегомы боремся.

Бахус снова взял мою руку и приложил к своей щеке. Я былоподумала, что это какое-то гиенское приветствие, но он просто поцеловал ее иотпустил.

— Спасибо.

— Рано благодарить, Бахус, рано.

Я не стала говорить вслух, что клуб трудно будет взять, чтоэто обойдется в слишком много жизней, что я не стану этого делать. Все это япридержала про себя, потому что он мог и соврать, выставить дело легче, чем оноесть. Человек, которого он любит, в плену и под пытками. Ради любимых людимогут сделать многое, и даже много глупостей.

Бобби Ли настаивал, что первым делом надо позвонить Рафаэлю.Натэниел и Калеб помогли мне устроить Бахуса в кухне. Он еще ходил с трудом,будто ему было больно. Джил первым делом уселся на полу у края дивана, обхвативсебя руками. С той минуты, как я велела ему перестать вопить, он ушел в себя. Вобычной ситуации я бы спросила его, что с ним, но сейчас на фиг — нет времени сним нянчиться.

В кухне было темно и мрачно, потому что все окна истеклянную дверь закрыли досками. Пришлось включить все лампы; моя солнечнаякухонька превратилась в пещеру.

Через час у нас была приличная карта помещений клуба. Бахусзнал систему охраны у гиен, но не у людей Химеры. Он сообщил нам все, что мог,но добавил: