litbaza книги онлайнФэнтезиСтрасти по Фоме. Книга 2 - Сергей Викторович Осипов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 163 164 165 166 167 168 169 170 171 ... 223
Перейти на страницу:
раскачивался в постели, в амплитуде огромного маятника «бодхи» — медленно, размеренно, и только что не гукал да не пускал пузыри. Глаза его были полуприкрыты. Казалось, он ничего не слышал, кроме этой симфонии блаженства, и огромная рубашка нехотя болталась развязанными рукавами, как уставший дирижер или огородное пугало.

— Если что, Петрович за дверями, — шепнул Ефим, усаживая ее возле постели.

— Что — если что? — не поняла Мария.

— Ну… мало ли, — отвел глаза Ефим. — Что-нибудь странное.

— Я вас не понимаю… — Ей надоела его вечная манера недоговаривать, намекать, экивочить, пусть выговорится, в конце концов!

— Я просто предупреждаю, — улыбнулся Ефим, делая ударение на «просто», и еще раз напомнил, что, возможно, Фомин не будет ни на что реагировать и ей вряд ли удасться перемолвиться с ним хотя бы словом.

— Я думаю, пяти, ну, десяти минут вам хватит, — посмотрел он на часы.

Дверь тихонько щелкнула замком.

— Здравствуй, — сказала Мария, и не узнала своего голоса.

Тишина — она, казалось, прокралась за ней из приемной и тихих коридоров, и теперь звенела из всех углов пустой неуютной комнаты, нарастая.

— Ты меня слышишь? — спросила она, справившись с первым волнением.

Фома, не переставая, раскачивался. Неудержимая, внутренняя улыбка сияла на его лице. Мария почувствовала себя странно. Нельзя сказать, что с Ефимом она чувствовала себя скованно и несвободно, но с ним она ощущала элемент навязывания воли — слабый, завуалированный, подспудный, но он был. Она это ясно поняла только сейчас, потому что ощутила полную свободу. Вдруг. Все было исполнено легкости и гостеприимства. Уже всё было исполнено, ничего больше делать не надо. Хочешь говорить — говори, не хочешь — молчи. Расслабься, успокойся, ты в любом случае абсолютно желанна здесь, потому что…

И она с неожиданной легкостью приняла этот тон, бездумно отдалась этому приглашению и вдруг с удивлением обнаружила, что говорит, давно говорит.

— Жаль… потому что я очень хотела бы знать, куда ты исчез, что это за история с аварией и почему ты, черт возьми, ничего не сказал мне? Ты пропал, как вчерашний день. Следом за тобой попропадали все твои друзья!.. Словно сговорились! Обмен, разъезд, встречная покупка… я теперь понимаю, что это такое — встречная покупка! Научили, спасибо. И никто из них даже не позвонил! Впрочем, это конечно их дело, но ты? Как ты мог так поступить со мной?

Она чувствовала, как разматывается ниточка плотно смотанного клубка под горлом, как будто кто-то тянет за нее и говорила, говорила…

Казалось, прошла вечность — и не прошло секунды.

— Ну что ты молчишь? Я же знаю, что ты слышишь меня. Ты никогда не мог меня обмануть.

Она оглянулась на дверь, словно боясь, что ее могут застать за тем, что она собиралась сделать, как за какой-то непристойностью или глупостью. Ей даже показалось, что она сейчас услышит злорадный смех санитара у дверей. Но нет. Убедившись, что там все тихо, она осторожно накрыла его руку, покойно лежащую на бедре, своей.

— Ты всегда был мальчишкой, придумывающим свои несчастья. Вот, возьми свой листок. Боюсь, что он ввел меня в заблуждение.

Фома продолжал мерно покачиваться, не слыша, не видя, казалось, не дыша даже, все в той же амплитуде. «Идиотка! Тут уже ничего нет от него!..» Мария встала и подошла к окну. Аллея уходила прямо из-под окна в небо, в вечность — засасывающий липовый рай. Или ад.

«А сейчас ты придумываешь себе несчастья», — услышала она. Слова прозвучали явственно, хотя она могла поклясться, что самого голоса не слышала, он словно возник сразу в голове. Мария медленно повернулась. Фома мягко плыл, качаясь, все в тех же водах, и улыбка Гуинплена, только не безобразная, а безбрежная, была его парусом.

— Это ты сказал? — спросила она. — Я не сошла… я не ослышалась?

«Ты не сошла. Это я. Спрашивай, но не говори».

Это было так неожиданно — получить ответ в своей голове, что Мария не то что не нашла, что сказать, но вообще растерялась. Она же видела, что он молчит, даже не смотрит на нее!.. Мысли проносились, не оставляя следа, одна за одной и самые разнообразные, но лейтмотив их был один: «Ну все, я говорю с собой!..»

«Нет, со мной. Спрашивай, но не говори. И отвернись к окну».

— Спрашивать, но не… — Она осеклась, потом, сама не понимая почему, послушалась и заговорила мысленно, сразу оценив насколько это трудно — высказать мысль, не произнося:

«То есть не открывать рта?.. А почему — к окну?»

«Нас слушают, а я хочу отсюда уйти».

«Уйти? Зачем?.. Ты считаешь, что ты здесь… неправильно?»

«Ты правильно поняла. Неправильно. Спрашивай. Десять минут. Осталось шесть.»

— Ты меня помнишь? — спросила она, снова вслух.

Весь этот странный диалог пронесся у нее в голове со скоростью телетайпной очереди и она, потрясенная, позволила ему течь автоматически, почти не думая. Точнее, то что она думала и являлось составной частью диалога. Последний вопрос для нее был слишком важным и она не могла его просто думать, его нужно было произнести вслух. Она пришла в себя.

«Не надо говорить. Тратишь время. Могут услышать. Я тебя помню. Кино, театр, казино.»

«И все?.. — Марии это показалось очень обидным. — Это все, что ты помнишь?»

«Мне всегда казалось, что я тебя знаю, но у меня нет данных».

«Данных?.. Каких данных, ты что машина: кино, вино и домино?! — Она нашла в себе силы на усмешку. — Что за протокольный разговор? Скажи еще, оперативных данных!»

«Сейчас не могу».

«Ну хорошо, а я — перед тобой, что — не данные? Ты же знал меня! Ты же смылся, подлец, куда-то! Куда ты исчез?.. О, нет, Господи, этого не может быть! Я разговариваю сама с собой!»

Мария схватилась за виски. А в ней продолжало стучать: «спрашивай, спрашивай,

1 ... 163 164 165 166 167 168 169 170 171 ... 223
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?