театре военных действий ухудшилось: в середине сентября три южные армии маршировали на север в полном предвкушении победы. Однако спустя несколько недель этот девятый вал вновь отхлынул обратно на Юг, так и не затопив Вашингтон, что положило конец надеждам Конфедерации на признание ее европейскими державами. Линкольну же досталась долгожданная победа, которая позволила ему обнародовать Прокламацию об освобождении.

17. «Верни меня в Виргинию домой»

I

По мере того как Ли оттеснял Макклеллана от Ричмонда, перспективы войск Союза на западе стали ухудшаться. Спуск вниз по Миссисипи откладывался из-за неприступности Виксберга, триумфальное шествие сухопутной армии застопорилось в Коринте. Почему это произошло? Как правило, объясняют это тем, что Хэллек распылил силы и упустил отличную возможность подавить мятеж в долине Миссисипи. На самом деле все было не столь просто.

После того как 110-тысячная армия Хэллека в конце мая заняла Коринт, перед ней встали четыре задачи: 1) преследование бегущих мятежников и попытка взять Виксберг с тыла; 2) переброска войск в район Чаттануги для «освобождения» Восточного Теннесси; 3) ремонт и охрана железнодорожной сети, по которой осуществлялись поставки федеральной армии на этом театре; 4) организация оккупационных войск для охраны порядка, учреждение лагерей для беглых негров, помощь юнионистам в реконструкции Теннесси под управлением военного губернатора Эндрю Джонсона, которого Линкольн направил в Нашвилл, и осуществление контроля над возрождающейся торговлей оккупированных территорий с Севером. В лучшем из всех возможных миров Хэллек мог бы выполнить все эти задачи одновременно, но на этой грешной Земле ресурсов у него не хватало. Военный министр Стэнтон и генерал Грант считали приоритетным взятие Виксберга. Намерение Хэллека отложить эту кампанию ради решения остальных задач подверглось серьезной критике. Атака всеми силами Виксберга, по мнению критиков, позволила бы перерезать жизненно важную артерию Конфедерации и приблизить конец войны[924].

Это заявление не учитывает физические, логистические и политические реалии. Мы уже говорили о проблеме болезней у воевавшей в непривычном климате армии северян. Необыкновенно дождливая весна сменилась катастрофически засушливым летом. Ручьи и источники в северных районах Миссисипи, дававшие воду людям и лошадям, пересыхали. Несколько кавалерийских и пехотных бригад преследовали отступавших конфедератов на протяжении двадцати миль к югу от Коринта, но в июле вынуждены были повернуть назад из-за нехватки воды. Отправка Хэллеком нескольких бригад для восстановления и охраны железной дороги не была столь уж бессмысленным шагом, как иногда считают, так как после падения уровня воды в реках, остановившего судоходство, армия целиком и полностью стала зависеть от железнодорожного сообщения. Любая наземная кампания по взятию Виксберга была уязвима вследствие нападений мятежников на железные дороги и склады припасов, в чем Грант убедился полгода спустя, когда подобные набеги вынудили его прекратить первую осаду Виксберга. Другие бригады должны были быть взяты из ударной группировки ради политической задачи обеспечения безопасности и управления оккупированными территориями. Наконец, давно вынашиваемая мечта Линкольна о реконструкции Восточного Теннесси превращала и эту политическую задачу в неотложную[925].

Поэтому Хэллек разделил Теннессийскую армию[926] под командованием Гранта на несколько частей для выполнения оккупационных задач и восстановления железных дорог, отрядил одну дивизию для усиления союзных войск, противостоящих новой угрозе, возникшей в Арканзасе, и выделил 40 тысяч в Огайскую армию под командованием Бьюэлла, направив ее к Чаттануге. Действия Бьюэлла — главные усилия федералов на Западном театре военных действий летом 1862 года — оказались столь же беспомощными, как и кампания Макклеллана. Будучи старыми друзьями, Бьюэлл и Макклеллан имели много общего, стратегические идеи того и другого во многом совпадали. «Целью является не победа в решающей битве или штурм неприступных сооружений, а демонстрация силы и маневры, препятствующие врагу собрать воедино свои разрозненные силы»[927].

Бьюэлл как политический консерватор верил в ограниченную войну с ограниченными целями. Такая точка зрения замедлила его движение к Чаттануге вдоль железной дороги от Коринта через северную часть Алабамы, к тому же и партизаны постоянно отрезали его от тылов. «Охрана мостов и передовые дозоры подвергаются ночным атакам», — рапортовал один дивизионный командир. Вера Бьюэлла в «мягкую» войну не учитывала ожесточенное сопротивление гражданского населения, подававшегося в партизаны, и не предполагала снабжение за счет населения, именно поэтому Бьюэлл продвигался не быстрее, чем его инженерные команды могли восстанавливать мосты и укладывать снятые рельсы. Через три недели после выхода из Коринта он продвинулся лишь на девяносто миль и был лишь на полпути к Чаттануге. 8 июля Хэллек сообщил измотанному Бьюэллу: «Президент телеграфирует о том, что не удовлетворен вашими темпами и вам следует идти быстрее»[928].

К этому времени Огайская армия приближалась к Стивенсону (Алабама), куда подходила новая железнодорожная линия из Нашвилла. Но неприятности Бьюэлла только начинались. Как только первый эшелон с боеприпасами 13 июля отправился на юг из Нашвилла, кавалерия Натана Бедфорда Форреста атаковала гарнизон северян в Мерфрисборо. Форрест пленил гарнизон, разрушил железную дорогу и стремительно скрылся в горах Камберленд на востоке, прежде чем дивизия, посланная Бьюэллом, смогла его настичь. Когда ремонтники закончили восстанавливать дорогу, Форрест объявился вновь, уничтожив три моста к югу от Нашвилла, и снова исчез из-под носа у федералов. Наскоки Форреста задержали и без того медленное наступление Бьюэлла более чем на две недели. Из Вашингтона вновь пришло известие о «крайнем недовольстве». Когда Бьюэлл попытался объяснить, в чем тут дело, ответом ему была угроза об отстранении, если он не излечится от «очевидного недостатка энергии и активности»[929].

В момент, когда Бьюэлл готовился пересечь реку Теннесси в двадцати милях от Чаттануги, произошла еще одна беда в виде очередного кавалерийского набега мятежников. На этот раз отрядом врага командовал Джон Хант Морган, 36-летний кентуккиец, чей стиль соединял в себе стремительность Стюарта и жестокость Форреста. Учтивый и элегантный Морган набрал отряд бедных и отчаянных земляков, начавший свои славные подвиги в июле 1862 года с тысячемильного рейда через Кентукки и центральные районы Теннесси, в котором захватил 1200 пленных и несколько тонн боеприпасов, потеряв менее 90 человек павшими. В середине августа удальцы Моргана внезапно вновь появились в Центральном Теннесси и заблокировали железную дорогу к северу от Нашвилла, пустив горящие товарняки в 800-футовый туннель. Деревянные крепления свода сгорели, и он обрушился. Этот подвиг отрезал Бьюэлла от его главной базы в Луисвилле.

Эти кавалерийские рейды иллюстрировали преимущество южан в оборонительных действиях на своей территории. Всего лишь 2500 человек Форреста и Моргана заставили остановиться 40-тысячную армию вторжения. Действуя среди сочувствующего населения и скрываясь среди холмов, всадники мятежников наносили удары, где и когда было