за федералами в ущелье. Смит двигался со скоростью, которую Линкольн всегда хотел бы видеть у своих генералов. Через две недели он достиг Ричмонда (Кентукки), находящегося в 150 милях от Ноксвилла и всего в 75 милях к югу от Цинциннати, жители которого едва не впали в панику при слухах о приближении мятежников. Близ Ричмонда Смит столкнулся с первым серьезным отрядом врага, состоявшим из 6500 необстрелянных новобранцев. 30 августа южане набросились на них с боевым кличем мятежников и обратили янки в бегство, убив или ранив больше тысячи человек и захватив в плен большинство остальных, потеряв при этом менее пятисот солдат.

Смит занял Лексингтон и готовился привести к присяге в находившейся неподалеку столице штата Франкфорт конфедеративного губернатора. Тем временем 30-тысячная армия Брэгга маршировала на север от Чаттануги параллельным с Кирби Смитом курсом на расстоянии сотни миль к западу. Как только они пересекли границу Кентукки, Брэгг сделал привал и обратился к населению с воззванием: «Кентуккийцы, я пришел в ваш штат… чтобы вернуть вам свободу, которой вы были лишены под гнетом жестокого и беспощадного врага… Если вы предпочитаете власть Севера, покажите нам свое неодобрение, и мы вернемся туда, откуда пришли. Если же вы хотите вернуться к своим братьям, тогда приветствуйте нас улыбками ваших женщин и протяните свои руки, чтобы мы могли вручить вам свободу»[936].

Женщины Кентукки одарили измученных солдат множеством улыбок, но из мужчин сражаться за дело Юга пришли очень немногие. Большинство из тех, кто желал присоединиться к южанам, уже поступили так годом ранее, а прочие мечтали разделить триумф победителей. Брэгг пока не зарекомендовал себя таковым, несмотря на то, что его армия пленила четырехтысячный союзный гарнизон в Манфордвилле — всего в 60 милях к югу от Луисвилла. Возможно, кентуккийцы поняли то, о чем сам Брэгг еще не догадывался: его «вторжение» было всего лишь крупномасштабным набегом. У мятежников не было ни живой силы, ни ресурсов, чтобы превратить рейд в полноценную оккупацию и защитить штат от контрмер федералов. Армия Бьюэлла уже достигла численности в 55 тысяч человек (включая две влившиеся в нее дивизии Гранта, третья была на подходе); еще 60 тысяч добровольцев были сосредоточены в Луисвилле и Цинциннати.

Очевидные военные успехи Брэгга и его политическая неудача вызвали колебания настроения от эйфории до отчаяния. 18 сентября он писал своей жене: «Мы завершили самую блестящую кампанию в истории войн», а уже несколько дней спустя он пребывал в «глубокой разочарованности бездействием единомышленников в Кентукки»: «Наша армия не растет… Энтузиазм велик, но проявляется только в речах… Здешние жители разжирели, они слишком богаты, чтобы сражаться… Если ничего не произойдет, вскоре мы вынуждены будем оставить цветущий Кентукки и его жадных жителей»[937].

При возвращения армии Бьюэлла к Луисвиллу Брэгг оказывался в удобной позиции для атаки ее с фланга. Но зная о численном превосходстве противника, он хотел прежде объединиться с Кирби Смитом, который по-прежнему находился в районе Лексингтона и Франкфорта в сотне миль к востоку. Брэгг предложил Смиту встретиться у Бардстауна — на равном расстоянии от двух конфедеративных армий и всего в 35 милях к югу от Луисвилла. Там объединенные армии могли бы дать решающую битву за Кентукки. Тем временем оба командующих взяли паузу, чтобы засвидетельствовать свое почтение вступающему в должность конфедеративному губернатору штата. Они надеялись, что этот символический акт побудит робких кентуккийцев встать под знамена южан.

Однако эта церемония была прервана канонадой приближающейся артиллерии Союза. Понукаемый недовольным Линкольном и раздраженной северной прессой, Бьюэлл все же отважился атаковать своих мучителей. Весь прошлый месяц его более многочисленная и лучше вооруженная армия не делала ничего, чтобы помешать вторжению конфедератов. Весь сентябрь Хэллек по телеграфу призывал Бьюэлла действовать: «Сейчас, как и всегда, вы продвигаетесь слишком медленно… Пассивность вашей армии поражает больше всего. За последние два месяца Брэгг прошел расстояние в четыре раза большее, чем вы». Если бы Бьюэлл не решился на активные действия, его ждала бы отставка. Выражаясь метафорически (надеемся, именно так!), Хэллек предупреждал: «Правительство уже готово гильотинировать всех неудачливых генералов… Вполне возможно, что в отношении нас требуются жесткие меры, как во времена Французской революции»[938].

Бьюэлл принял его слова к сведению и в первую неделю октября начал действовать активно. Он превратил свою армию в ударную группировку из 60 тысяч человек, ровно треть из которых, впрочем, составляли необстрелянные рекруты. В распоряжении Брэгга и Смита было около 40 тысяч ветеранов, однако они были разделены 60 милями от Лексингтона до Бардстауна. Бьюэлл для отвода глаз послал одну дивизию к Франкфорту (это и была дивизия, сорвавшая церемонию инаугурации), пока оставшиеся, сведенные в три колонны, направились навстречу основным силам Брэгга к Бардстауну. Брэгг попался на ложный маневр северян, оттянув чуть ли не половину своей армии к Франкфорту, в то время как три колонны Бьюэлла обрушились на оставшихся, которыми в отсутствие Брэгга командовал епископ Леонидас Полк. Столкнувшись с двукратно превосходящим его неприятелем, епископ отступил и запросил у Брэгга подкрепления.

На последующие события большое влияние оказала жажда, испытываемая обеими армиями, пытавшимися найти воду в иссушенной солнцем сельской местности. 7 октября Полк, имевший лишь 16 тысяч солдат, занял оборону около Перривилла. Этим же вечером подошедший корпус федералов безуспешно пытался с ходу атаковать южан, чтобы установить контроль над несколькими водоемами в пойме притока реки Чаплин. Наиболее решительно настроенной дивизией этого корпуса командовал Филип Шеридан, невысокий, кривоногий человек, до войны отличавшийся лишь драчливостью и грозно топорщившимися усами. После того как война дала ему шанс, драчливость сослужила ему хорошую службу. Протомившись первый год конфликта в должности капитан-интенданта, Шеридан по счастливому стечению обстоятельств в мае 1862 года получил в свое командование кавалерийский полк и в течение нескольких недель показал себя настолько способным командиром, что был произведен в бригадные командиры, а в сентябре — в дивизионные. 8 октября мучимая жаждой дивизия Шеридана возобновила атаку и установила контроль как над ручьем, так и над окружавшими его холмами. В течение этого дня остальные силы Бьюэлла развернулись по фронту и встали справа и слева от Шеридана.

Однако впоследствии Бьюэлл потерял инициативу в битве, которая пополнила собой перечень ошибок высшего командного состава обеих армий в этой войне. Все еще пребывая в уверенности, что основная часть армии Бьюэлла находится под Франкфортом, Брэгг приказал Полку атаковать ее меньшую (как он думал) часть под Перривиллом. В первой половине дня Полк с неохотой послал две из трех своих дивизий против двух дивизий левого фланга противника. Мятежникам