повезло, так как одна из этих дивизий состояла из новобранцев. Пытаясь успокоить их вечером накануне битвы, два генерала и один полковник говорили о невысокой вероятности быть убитым в конкретной битве. Наутро, во время первой же волны атаки конфедератов, все три офицера погибли[939]. Новобранцы обратились в бегство, увлекая за собой вторую дивизию. Так они бежали около мили, пока подошедшие части не погасили панику. Тем временем в центре фронта Шеридан атаковал расположенную там дивизию южан и оттеснил ее на улицы Перривилла. В сражении участвовало менее половины союзной армии, так как причудливое сочетание ветра и географических особенностей местности (эффект звуковой тени) помешал правому флангу северян и самому Бьюэллу слышать шум битвы, которая велась всего в двух милях оттуда. До тех пор пока в ставку не прискакал курьер, командующий не знал о том, что сражение идет. К тому моменту сгустившиеся сумерки не дали возможности правому флангу федералов атаковать единственную противостоящую ему бригаду южан. Бьюэлл приказал наступать на рассвете, но когда янки развернули боевые порядки, то обнаружили, что враг отступил. Осознав наконец, что имеет дело с втрое превосходящим его противником, Брэгг под покровом ночи отступил на соединение с Кирби Смитом — на несколько дней позже, чем нужно.

Обеим сторонам битва, которая должна была стать итогом долгой кампании, принесла разочарование. Потери были довольно большими — 4200 федералов и 3400 конфедератов, — но ни одна из сторон битву не выиграла. Бьюэлл упустил шанс разбить треть из вторгшихся в Кентукки мятежников, а Брэггу и Смиту не удалось увенчать свой набег решительным ударом, который мог склонить жителей Кентукки на сторону Конфедерации. После Перривилла обе армии осторожно маневрировали, несколько дней избегая активных действий. Испытывая нехватку припасов, видя распространение болезней и сознавая численное превосходство противника, Брэгг окончательно поддался пессимизму и решил выйти из кампании. Под аккомпанемент взаимных обвинений своих генералов и нарастающий вал критики южной прессы Брэгг приказал своей измотанной армии вернуться к Ноксвиллу и Чаттануге. Вызванному в Ричмонд для объяснений Брэггу, по-видимому, удалось оправдаться, так как Дэвис не отстранил его от командования и выразил генералу доверие, которое разделяли все меньше южан.

Преследование Бьюэллом мятежников было очень робким. Из Вашингтона шли вереницы телеграмм, требовавших от него наступления или, по крайней мере, вытеснения Брэгга из Восточного Теннесси, что привело бы к исполнению мечты Линкольна о возврате этого юнионистского региона в лоно Союза. «Ни правительство, ни страна более не могут терпеть эти бесчисленные проволочки», — телеграфировал Бьюэллу Хэллек. Обратно в Вашингтон шли телеграммы, в которых Бьюэлл объяснял, что не может двигаться быстрее из опасения оставить далеко позади обозы с припасами. Хэллек отвечал словами, передававшими досаду Линкольна по отношению к своему генералу, который, как и Макклеллан, был больше склонен к поиску оправданий, нежели к решительным действиям. «Вы утверждаете что [Восточный Теннесси] это кладовая врага, так сделайте эту землю своей кладовой… [Президент] не понимает, почему мы не можем двигаться в том же темпе, что и враг, жить и сражаться, как живет и сражается он»[940]. Но Бьюэлл был не из тех генералов, кто, идя по вражеской территории, живет за счет истощения ее ресурсов. Когда он дал понять, что собирается вновь сделать своей базой Нашвилл, вместо того чтобы преследовать мятежников, Линкольн отстранил его и передал командование над переименованной Камберлендской армией Уильяму Роузкрансу.

События в Миссисипи, повлияли как на решение Брэгга отступить, так и на решение Линкольна назначить Роузкранса. Сразу же после битвы под Перривиллом Брэгг получил известие о поражении Ван Дорна и Прайса под Коринтом, которое они потерпели четырьмя днями ранее. Ввиду того что Брэгг, строя планы успешного вторжения, рассчитывал на успех синхронных действий с группировкой, оставленной им в Миссисипи, это поражение только усугубило его разочарование. Командующим силами Союза под Коринтом был как раз Роузкранс. Пока Бьюэлл терпел неудачи, пытаясь предотвратить вторжение мятежников в центральные районы Теннесси и в Кентукки, Роузкранс завоевал расположение Линкольна, не пустив южан в Западный Теннесси.

14 сентября 15-тысячная группировка Прайса оттеснила небольшой отряд северян от железнодорожного узла Айюка в северной части штата Миссисипи. Это было первым шагом на пути к предполагаемому вторжению в Теннесси. Грант же увидел в этом возможность для контрнаступления. Он разработал план по взятию Прайса в клещи двумя соединениями войск Союза. Грант послал две дивизии под командованием генерала Эдварда Орда на восток вдоль железной дороги из Коринта, а двум другим, под началом Роузкранса, приказал обойти Айюку с юга и приготовиться к фланговой атаке сил Прайса, пока Орд будет атаковать с фронта. Однако такой охват не удался, так как подобные маневры происходили в эпоху полной зависимости от курьеров. Почуяв неладное, Прайс напал на авангард Роузкранса, 19 сентября уже находившийся к югу от города, тогда как Орд (в сопровождении Гранта) был еще в трех милях к западу. В этом случае снова сказался эффект звуковой тени, из-за которой Орд не слышал ни звука с поля боя, а его войска пребывали в счастливом неведении о том, что в нескольких милях от них Роузкранс ведет сражение. В коротком, но кровопролитном сражении янки, численно превосходившие противника, показали себя хорошими солдатами, нанеся противнику больший урон, чем он им. Однако ночью Прайсу удалось уйти на юг по дороге, которую Роузкранс легкомысленно не перекрыл. Когда клещи северян следующим утром наконец сомкнулись, они захватили лишь опустевший город.

По крайней мере, Гранту удалось остановить продвижение Прайса на север, но этот энергичный миссуриец повернул свою небольшую армию на соединение с Ван Дорном, чтобы предпринять вторую попытку. Их объединенный отряд из 22 тысяч человек атаковал основной опорный пункт северян в Коринте. Конфедераты встретили больше врагов, чем рассчитывали, — 21 тысячу бойцов под командованием твердого и отважного Роузкранса. 3 октября южане, подбадривая себя криками, обрушились на внешние оборонительные линии федералов севернее Коринта, стремясь, как это уже вошло у них в привычку, нанести как можно больший урон. Итогом долгого жаркого дня стало отступление янки на две мили назад к внутренней линии укреплений. На следующее утро мятежники перешли в новое наступление, но после первоначальных успехов выдохлись, мучимые жаждой в 90-градусную жару[941]. К полудню контратака северян вынудила Ван Дорна и Прайса обратиться в бегство.

Выразив разочарование после сражения при Айюке тем, что не смог «взять в плен всю армию [Прайса] или разгромить ее, как рассчитывал», Грант попытался сделать это после Коринта[942]. Он приказал дивизии из