выгодно им. Защитить все мосты, туннели, паровозные депо вдоль сотен миль железнодорожного полотна было невозможно, поэтому партизаны и кавалеристы совершали свои стремительные набеги на отдаленные гарнизоны или незащищенные участки дороги практически безнаказанно. Единственным эффективным противоядием могла стать федеральная кавалерия, столь же умелая и с толковыми командирами, знающая местность, умеющая стрелять и держаться верхом не хуже южан. Такая кавалерия могла бы преследовать и догонять противника, сражаться с ним на равных, а также проводить рейды по тылам конфедератов. Командующие северян получили в 1862 году суровый урок, но не смогли сравняться с южанами в этом роде войск вплоть до следующего года, когда начали платить лихим кавалеристам врага той же монетой.

Поход Бьюэлла также показал сильные и слабые места железнодорожной логистики. «Железный конь» мог перевезти большое количество войск дальше и быстрее, чем его четвероногий товарищ. Будучи интервентом, развернувшим свои силы на огромной территории, армия Союза больше зависела от железнодорожного транспорта, чем конфедераты. В январе 1862 года северный Конгресс позволил президенту брать под контроль любую железную дорогу, «если, по его мнению, того требует общественная безопасность». Правительство редко использовало это право в северных штатах, хотя Стэнтон приводил это как аргумент, чтобы заставить хозяев железных дорог отдавать приоритет военным грузам и установить на их перевозку справедливые тарифы. На оккупированных же южных территориях администрация вмешивалась в железнодорожный бизнес в полной мере. В феврале 1862 года Стэнтон учредил Военное управление железных дорог Соединенных Штатов и назначил его начальником Дэниела Маккаллума. Бывший начальник железной дороги Эри и эффективный администратор, Маккаллум в конце войны управлял более чем 2000 миль дорог, приобретенных, построенных и отремонтированных его управлением на завоеванных территориях Юга.

Военное министерство в Ричмонде не имело возможности устанавливать такой контроль над железными дорогами Юга до мая 1863 года, да и после этого редко пользовалось своими полномочиями. На Юге не было аналогичного управления, а правительству Конфедерации так никогда и не удалось сделать разрозненные, обветшавшие железные дороги с разной шириной колеи столь же эффективными, как и на Севере. Такое превосходство Севера в логистике явилось одним из факторов его конечной победы[930].

Однако в 1862 году зависимость союзных армий от железных дорог оказывалась и напастью. «Железные дороги — самое уязвимое место армии, — считал Шерман. — Один человек со спичками может перерезать коммуникации… [Несмотря на то, что] наши армии продвигаются вглубь неприятельской территории, тот же самый враг оказывается у нас в тылу, — продолжал генерал. — Удел любой железной дороги, проходящей по территории, где каждый дом — логово хорошо укрытого злейшего врага, — постоянно сталкиваться с тем, что сжигают мосты и баки для воды, выводят из строя поезда и рельсы, а локомотивы угоняют и ломают»[931]. Такие превратности судьбы в конечном итоге заставили генералов северян прибегнуть к средству, которое Наполеон применил еще полвека назад. Огромные армии французского императора не могли снабжаться гужевым транспортом, поэтому они как саранча опустошали захваченную страну.

Бьюэлл не желал вести подобную войну, что и привело к его опале. Брэкстон Брэгг, новый командующий конфедеративной Миссисипской армией (которую вскоре переименуют в Теннессийскую армию) осознал эффективность рейдов Моргана и Форреста по дестабилизации коммуникаций Бьюэлла: «Наша кавалерия прокладывает мне путь в Центральный Теннесси и в Кентукки», — писал он в конце июля[932]. Брэгг решил оставить в Миссисипи 32-тысячную группировку под командованием Ван Дорна и Прайса для защиты Виксберга и центральной части штата. Оставшиеся 34 тысячи он намеревался выдвинуть к Чаттануге, откуда мог направиться в Кентукки. Брэгг рассчитывал повторить подвиги Моргана и Форреста в более крупном масштабе. Бьюэлл будет вынужден последовать за ним и предоставит ему возможность нанести удар по флангу федералов. Если Грант двинется на помощь Бьюэллу, то Ван Дорн и Прайс ударят в северном направлении и выбьют врага из западной части Теннесси. Кавалерия Форреста и Моргана будет по-прежнему сеять панику в тылу союзной армии, к тому же Брэгг был уверен в поддержке 18-тысячной Восточнотеннессийской армии Эдмунда Кирби Смита, внимательно наблюдавшего за приближением к Чаттануге тихоходного Бьюэлла. Конфедераты полагали, что кентуккийцы только и ждут того, чтобы присоединиться к правому делу Юга. Брэгг затребовал 15 тысяч ружей дополнительно, чтобы вооружить жителей Кентукки, которые, как он ожидал, вольются в его армию.

Заменив отстраненного от командования Борегара, Брэгг занимался реорганизацией армии и укреплением в ней дисциплины, готовя солдат к новой кампании. Страдая от язвы и мигрени, вспыльчивый и сварливый Брэгг был довольно жестким человеком. Он поставил к стенке несколько солдат за дезертирство, а также расстрелял одного рядового, делавшего вид, что стреляет по цыплятам, но на самом деле убившего негра. Эти меры сработали, во всяком случае, дезертирство сократилось, а дисциплина улучшилась. Рядовой состав хорошо усвоил, как выразился один из солдат, что Брэгг — это «человек, который сдержит свое слово, и приказам которого следует подчиняться». Однако другой «серомундирник» добавил, что «ни один солдат во всей армии никогда не любил и не уважал его»[933].

Это вряд ли беспокоило Брэгга. Его главной задачей было перебросить войска из Миссисипи к Чаттануге. Он пришел к парадоксальному решению: Брэгг решил перевезти армию по железной дороге, но не по прямому 200-мильному участку, который Бьюэлл преодолел за шесть недель, а обходным маршрутом длиной 776 миль: сначала на юг в Мобил, затем на северо-восток в Атланту и только потом на север в Чаттанугу. Начиная с 23 июля он отправлял по дивизии в день, и через две недели вся армия сконцентрировалась у Чаттануги. Это было самой масштабной железнодорожной перевозкой сил Конфедерации за всю войну[934]. К середине августа Брэгг и Смит были готовы к совместному наступлению. «Ван Дорн и Прайс выступят одновременно с нами из Миссисипи по направлению к Западному Теннесси, — с энтузиазмом писал Брэгг, — и я уверен, что мы соединимся в Огайо». В своей речи, обращенной к войскам, Брэгг заявлял: «Перед нами враг, опустошающий нашу прекрасную страну… надругавшийся над нашими женщинами и осквернивший наши алтари… Вам решать, останутся ли наши братья и сестры в Теннесси и Кентукки невольниками аболиционистских тиранов или вернутся в лоно свободы, унаследованной от наших отцов»[935].

Кирби Смит двинулся первым и оказался быстрее прочих. С 21 тысячей человек (в том числе с одной из дивизий Брэгга) он 14 августа оставил Ноксвилл и направился на север к ущелью Камберленд-Гэп, захваченному восьмитысячным отрядом северян два месяца назад. Не желая штурмовать эти Фермопилы, Смит обошел их стороной и продолжил движение на север, оставив в арьергарде дивизию, присматривавшую