за другим домочадцы расходились, но Томми и Барбара продолжали сидеть в гостиной. Барбаре исполнилось двадцать — крупная крепкая девушка с каштановыми волосами, собранными в гладкий пучок на затылке.

— Семейка в своем репертуаре, — усмехнулась она, свернувшись на коврике у камина. — Особенно в Новый год. Раз в год можно и потерпеть, но если бы меня заставили жить здесь все время, я бы сошла с ума. Поэтому я здесь и не живу.

— Ты была достаточно безумной, чтобы летать, — заметил Томми.

— Иногда я скучаю по полетам, — призналась она, упираясь круглым подбородком в ладони. — Я хотела летать, но не хотела быть Сантелли. Видишь разницу?

Томми видел. Не понимал, но видел.

— Я еще никому не говорила, — сказала Барбара, — но, наверное, если я получу хорошую роль в кино, то все откроется. В отделе кадров киностудии меня зарегистрировали как Барбару Клэйтон. Это фамилия моей матери… ты ее не видел. Клэй пользуется маминой фамилией как именем, но на самом деле он Джо-младший, ты знаешь.

Томми не знал, но не удивился.

— Я бы не осмелилась на это, если бы Папаша Тони был жив, — продолжала Барбара. — И наверняка папа взбесится и тетя Лу тоже. Но я не похожа на итальянку и не хочу, чтобы на меня повесили стереотип и заставляли играть плохих девчонок. Такие роли обычно и достаются итальянским актрисам. Сомбреро и мятые юбки в вестернах. Знаешь, меня крестили Люсией Барбарой Сантелли, но когда я пошла в школу, то буянила, пока меня не стали звать просто Барбарой. Лисс тоже окрестили Люсией, но две Люсии в номере создавали бы много путаницы, и ее стали звать Элисса. А в ее свидетельстве о рождении стоит «Люсия Клео».

Все это было для Томми совершенно непостижимо.

— Я всегда хотел только летать, — сказал он.

— Я знаю. Первое время я была дублершей Лилиан Уитни… Раз пять-шесть ловила и сделала двойное назад. И каскадером была… дядя Анжело всех знает в этом деле. Еще одна причина, по которой я не хочу жить в этом доме. Звонят-то мне как Барбаре Клэйтон. Так и представляю, как Люсия берет трубку и отвечает, что здесь такие не живут.

— По-моему, Анжело бы понял, — поделился Томми. — Он же отпустил Марио в колледж.

— Дядя Анжело? — Барбара скептически пожала плечами. — Наше семейство — Господь, а дядя Анжело пророк его.

Она уставилась в угасающий огонь.

— Забавно. Я всегда думала, что если и поделюсь этим с кем-то, то это будет Марио. Он был отличным танцором. И всегда держался на расстоянии от семьи, жил отдельно, работал отдельно и все такое. И вот он здесь, снова дома.

— Наверное, семья многое для него значит.

— Все равно не понимаю. Да и Джонни… Он, когда был моложе, даже не пользовался семейной фамилией. Вел себя так, будто только и мечтал быть сам по себе. А сегодня можно подумать, что он всю жизнь мечтал возродить семейный номер. «За Летающих Сантелли — ancor!» Был бы это Марио, я бы еще поняла. Но Джонни…

Томми вспомнил утро, когда с Джонни слетела маска демонстративного равнодушия к семье.

— Может, это потому, что он знает, что у него и Стеллы никогда не будет собственной семьи.

— Может быть, — согласилась Барбара. — Но, по-моему, без детей в этом смысле легче. Именно дети приковали Лисс к земле.

— Так не всегда получается, — возразил Томми. — У Люсии было четверо, и она работала, пока не покалечилась.

Но Барбара уже думала о чем-то своем.

— Когда мы были детьми и ходили в кино по субботам… помнишь?.. тетя Лу сказала, что мне надо выйти за тебя, когда мы вырастем. Чтобы удержать тебя в семейном номере, — она искоса глянула на Томми из-под разлетающихся бровей.

— Но ты нашел другой способ, не так ли?

— Не понимаю, о чем ты, — отозвался Томми, хотя все понимал, и она об этом знала.

— Слушай, я в курсе про Марио всю жизнь. Он мой любимый кузен. Правда, я для него была просто ребенком, вроде Тесс… Ему вообще ни до кого не было дела, кроме Лисс, а та его совершенно не понимала. Я люблю Лисс, но она такая глупышка. А я поняла, что он чувствует к тебе, как только он привел тебя домой.

В балетной школе чего только не насмотришься.

Томми стало неловко.

— Да ладно, Барби, он женат.

— Я видела его жену. И я знаю, сколько это длилось. Сьюзан никогда ни о ком и ни о чем особенно не заботилась, так что из-за нее я сон не теряла. Многие парни так делают. Этот брак успокоил тетю Люсию. Я это к чему… — она обхватила его ладонь длинными тонкими пальцами. — Если тебе вдруг понадобится жениться… по той же причине, чтобы замять какой-то скандал или еще что… все останется в семье.

Она смотрела понимающими глазами, и Томми смутился.

— По-моему, это будет жутко нечестно по отношению к тебе.

Барбара тихо рассмеялась.

— Не беспокойся. У нас всегда была бы возможность разыграть крупную ссору и жить раздельно. Просто, если бы я вышла замуж, тете Лу пришлось бы признать, что я уже большая девочка и имею право на собственную жизнь. От этого брака я бы получила больше, чем ты.

Томми неловко улыбнулся.

— Хорошенький способ начать новый год! А представь, что ты бы в самом деле захотела замуж, а уже вышла за меня. А если бы ты в кого-то влюбилась?

Барбара села.

— Я бы побоялась выходить за того, кого люблю. По-моему, лучше по-другому. Папа женился на маме ради номера, и, когда она умерла, так и остался холостяком. А Папаша Тони как-то рассказывал, что до свадьбы ни разу не общался с бабушкой Карлой наедине. И у них тоже все прекрасно вышло. То было в старой стране, и она была