— Хорошо, пусть так, — погружённая в тяжесть своих раздумий бард сейчас не поспешила оспаривать высказывание собеседника. — Зарождение разрыва можно спровоцировать искусственно?

— Считаете, венатори начнут опыты в этом направлении?

— Именно. Наверняка Старший не упустит возможность. Один разрыв в нужном городе, в нужном месте способен пошатнуть целое государство.

Безумец разделял сомнения Канцлера, и такой исход ему самому не нравился. Усиление радикального ордена ему не шло на пользу.

— К счастью для нас, думаю, это будет очень затруднительно сделать. Во-первых, в теории, Завеса над большинством других городов не в таком критическом состоянии, как в Денериме, пострадавшем от Мора. Во-вторых, нужны или сомниари, или маги, обвешанные дорогущими амулетами. Ну, а в-третьих, если два первых пункта не остановили, то понадобится колоссальное количество энергии. Лириума придётся употребить до состояния сильнейшей передозировки. В моё время подобная передозировка очень часто заканчивалась смертью или разнообразными мутациями, которые в дальнейшем передавались и детям.

Все трудности создания разрыва маг узнал на собственной шкуре. Результат-то тогда его порадовал, но, очевидно, в успешности его эксперимента главную роль сыграл Якорь. И магистр бы не спешил повторить этот опыт: даже здесь, с такой критически нестабильной Завесой, и Якорем Безумец был вынужден почти целый следующий день пролежать в постели от ужасного истощения и потом ещё несколько дней восстанавливаться, потому что, в отличие от его мира, лириумные зелья, которые бы ему могли помочь, в городе не продавались легально. Так что он уже примерно понимал, что ждёт того, кто осмелится повторить его опыт в другом городе, а поэтому с полной уверенностью убеждал Лелиану, что ничего у венатори-то не выйдет. Даже Сфера, если учитывать, что до сих пор они не додумались реализовать этот план, Сетию не поможет.

Лелиана внимательно слушала мужчину, а когда тот закончил очередную свою монотонную длинную речь, не стала что-то ставить под сомнения. Всё-таки в вопросах магии слова этого человека намного авторитетнее кого-либо, тем более уж её.

— Надеюсь, вы не ошиблись, — кивнула Соловей в благодарность, а заодно и вздохнула, поскольку ей как человеку, далёкому от магии, хотелось бы, чтобы её роль в этом конфликте двух орденов сводилась к минимуму. — Но почему вы, если могли, не закрыли разрыв раньше? Стольких жертв бы удалось избежать.

Ответ на вопрос Лелиана уже знала, поскольку не магу Тевинтера, а уж тем более Древнего, переживать из-за эльфинажа, но вместе с тем женщина понимала, что причина здесь не только в его изощрённом желании наслаждаться местью за унижение. Было и ещё что-то. И Безумец догадался, что именно от него хотят.

— Не мог не воспользоваться таким шансом и, пока город был в панике, пробрался во дворец, — врать сейчас смысла он не видел. — Очень хотелось посетить королевский архив: думалось мне, что там найдётся информация о Море поподробнее.

— И зачем вам эта информация? Хотите полюбоваться тем, что со своими дружками натворили? — Лелиана хотела позлорадствовать, но её голос сорвался, и в итоге получились обвинение и самая настоящая злость.

Женщину можно понять. Она ветеран Пятого Мора, прошла через все его ужасы, в заброшенных гномьих тейгах видела такое, что и любому здравомыслящему в кошмарных снах не приснится, и в битве за Тедас потеряла возлюбленного. Раньше хотелось проклинать Архидемонов и Древних Богов, но до них не добраться: они сущности нереальной силы. Зато сейчас перед ней сидит весьма себе реальный, осязаемый грешный Жрец, один из тех, кто и повинен во всех моровых бедствиях Тедаса.

Безумец так и подумал и поэтому благоразумно решил не обращать внимания на кинутые обвинения. Заодно он пребывал в приятном восторге от способности собеседницы держать себя в руках, которая от таких мыслей уже давно должна была наброситься с неистовым желанием задушить его голыми руками, но нет — до сих пор продолжает придерживаться всех хороших манер.

— Я ищу информацию, потому что хочу понять природу скверны. Очевидно, именно она дала Сетию необъяснимую живучесть. Надеюсь, не я один заметил, что уже как минимум дважды он должен был быть мёртв: после взрыва Конклава и схода лавины на Убежище.

— Не один. Тем более как минимум уже трижды. Хоук однажды убил его, но, как мы видим, он ошибся.

Безумец нахмурился. Собственная правота ему, разумеется, льстила, но вывод, с которым они оба согласны, ему не нравился. Бороться с бессмертным существом это, знаете ли, весьма себе проигрышное дело.

— А вы, — обратилась Лелиана к мужчине и посмотрела на него повнимательнее, — не замечали за собой таких… способностей?

— Для этого придётся умирать, а я что-то к этому совсем не стремлюсь, — нервно усмехнулся Безумец, стараясь скрыть за улыбкой собственный страх. Зарастать осквернённым лириумом ему совсем не хотелось.

Лелиана сразу поняла, что скрывается за его улыбкой, заодно увидела, как задрожали его руки, но это открытие её порадовало, поскольку порождения тьмы не знают страха, а если мужчина его испытывает, значит, он пока остаётся именно человеком, как бы там Кассандра о нём не отзывалась.

Тема для мага была поднята не самая приятная, поэтому тот решил вернуться к чему-нибудь более хорошему, нежели скверна.

— Хотелось бы предупредить Инквизицию о том, что я дал повод правителям Ферелдена вступить с вами в конфликт. На вопрос о способе закрыть разрыв я назвал это, — указал он на метку, — всего лишь одним из множества одноразовых артефактов, которыми вы владеете. Думаю, они будут немного недовольны.

— И когда вы только успеваете? — театрально вздохнула Соловей от новости о новых проблемах, свалившихся на плечи её подруги Жози.

— Пришлось. Не хочу быть рычагом давления в руках политиков. Тем более, думаю, выдача правды вам самим будет некстати, если учитывать, что всю информацию обо мне и о Якоре вы строжайше прячете, и в мир не добираются даже слухи.

С этим Лелиана была вынуждена согласиться и даже мысленно похвалить мага за его сообразительность: незачем миру знать для его же собственного спокойствия, что где-то без надзора шастает второй древний магистр вместе с опаснейшей аномалией на руке, которая уже однажды потрясла Тедас, взорвав Храм Священного Праха.

— Но вы же понимаете, что мы будем всё отрицать и обвиним именно вас во лжи?

— Разумеется. Подобное и было в моих планах. Точнее я посчитал, что преследование со стороны Ферелдена это лучший исход, который я бы мог получить за счёт своей лжи на допросе. Всю правду они не знают, значит, не бросят много сил на мои поиски на провинциальные территории, а появляться в варварской столице вновь у меня самого желания нет, — увлёкся объяснениями Безумец, даже