– …зову Деда, – покорно закончил за неё Шерр.

Дейна крепко обняла папу, поцеловала его в усы и поспешила к паланкину, около которого уже нетерпеливо прихлопывал хвостом Шширар.

– Скоро вернусь, – стиснув отца в объятиях, Шерр звонко чмокнул его в лысину и поспешил к колеснице Арреша. – Пока, Ронт!

Кузен лишь сморщился и отвернул голову. До пруда Дейна его дотащила, а на берегу между ней и братом состоялась схватка, в результате которой они едва не разорвали Ронта надвое, перетягивая его. Позорное зрелище!

Некоторое время за отъездом нагов наблюдали молча. Стража на воротах перебрасывалась облегчёнными взглядами, мол, спровадили наконец. Кто-то грозил кулаком: сплюньте, а то сейчас повернут назад!

– Нет, неправильно отпускать Дейну одну к нагам, – не выдержала Дония. – Они ещё не женаты.

– Да, неправильно, – согласился с ней брат, затягиваясь трубкой. – Чую, натворит глупостей.

– Тогда почему отпустил?! – изумилась сестра.

Брат пожал плечами.

– Если она действительно натворит глупостей, то в этот раз отдача будет такой, что она изменится и осмелеет.

– Ты хотел сказать, поумнеет, – уверенно поправила брата Дония.

– Нет, осмелеет.

Риан чуть слышно хмыкнул, но от Милаша не ускользнуло.

– Эй, это твоя дочь! Будь более высокого мнения о ней.

– Ащ! – сердито затряс рукой Ронт.

Паланкин с наагалеем и Дейной покинул стены дворца.

Милаш посмотрел, как Ронт зализывает порез на запястье, и всё же неохотно признал:

– Дети в наших семьях, конечно, не самые умные рождаются.

Кортеж нагов уже выбрался за стены города, когда в небе с пронзительным криком пронёсся дракон. Прищурившийся Шширар внимательно рассмотрел обвитый красными полосами хвост ящера и подогнал подчинённых:

– Прибавим ходу. Паттер Идан вылетел. Как бы нас не нагнала похоронная процессия паттера Иоргона.

Глава LVIII. Пока Ссадаши спит

– Ну, теперь дорога быстрее пойдёт, – облегчённо выдохнул Вааш, осматривая временную плавучую пристань.

Наагатинский кортеж в пути был уже пятнадцатый день. За три недели пребывания в императорском дворце разлив Малой и Большой Змейки сильно отступил назад, к родным берегам, но всё ещё не вернулся в них. Часть затопленной местности просохнуть успела, а ещё часть представляла собой илистую слякоть. Наги даже думали обойти потоп с севера и вернуться через земли песчаников, но разведчики доложили, что по-болотному хлябистая дорога тянется всего вёрст на десять до резкого нырка в низину, которая до сих пор была затоплена.

На преодоление этих десяти вёрст потребовались сутки. К воде наги, тролли, кони и кошки прибыли одинакового серо-коричневого цвета и тут же полезли в воду. Чистыми остались только Ссадаши и Дейна. Шаш и Дел то и дело выползали помочь протащить паланкины дальше, а их спутники перемазались уже от них. Дейну никто наружу не выпускал по требованию лекаря, чтобы она не тащила грязь к больному.

А вот Шерр был одного цвета с Госпожой: зелёно-коричневого. Куда более чистая Шириша брезгливо обходила их. Дурная кошка увязла в яме с коричневой жижей, успевшей расцветиться тиной, и смельчаков, пожелавших помочь огрызающемуся зверю, оказалось не так много.

Посольство уже ожидали пятнадцать плоскодонок с высокими бортами. Они прибыли сюда четыре дня назад, соорудили пристань и надеялись, что кортеж доберётся до того, как вода опустится до дна низины. Иначе погружать на судна лошадей, колесницы и паланкины пришлось бы по грудь в грязи, а так спустятся сверху на шаткий помост и уже с него пересядут на борт.

Дейна выглянула из-за полога и осмотрелась. Тролли поставили паланкин почти на край отвесного берега, в другое время являвшегося склоном холма. Впереди, насколько хватало глаз, тянулась коричнево-зелёная гладь воды. Внизу, вплотную примкнув к склону, качался деревянный настил. От него справа наверх шла деревянная же лестница с очень широкими ступенями, а слева по склону змеился вручную вырытый спуск для лошадей. Вытянутые прямоугольные плоскодонки пестрели разноцветными навесами, под которыми суетились наги-речники. К причалу как раз подходила одна из них. На её борту была лишь крохотная квадратная постройка, притулившаяся у самого носа. Наги на берегу зашевелились и начали распрягать лошадей. Первыми на борт должными были взойти они, затем полагалось погрузить колесницы, обозные телеги, паланкины и уже в последнюю очередь на самые комфортабельные судёнышки должны были взойти члены посольства и охрана.

– Тпр-р-р-р! Спокойнее, дурная!

Спуск выложили соломой и ветками, но всё равно было скользко. У уставших лошадей подламывались ноги, и они наваливались грудью на плечи ползущих впереди нагов. Первая десятка лошадей была погружена, и судно отплыло в сторону, освобождая место.

– Плыть всяко быстрее, чем хвостами эту грязь месить, – Вааш брезгливо потряс вновь замаранной конечностью.

День близился к закату, и вода окрасилась красными всполохами, когда дошла очередь до паланкинов и наружу вывели Ссадаши. Посеревший наг – в дороге его здорово укачало и теперь нещадно мутило – мрачно обозрел водную гладь и не стал противиться, когда Лилашей поднёс к его губам флягу с зельем.

– Дайте пока спустимся.

Вааш подхватил друга с одного бока, Шширар с другого, а Дейна пошла впереди, с непривычки оскальзываясь на покатых ступенях.

– Ух, Ссадаши, будто с попойки возвращаемся, – весело хохотнул Вааш. – Помнишь, как я последний раз забирал тебя из заведения госпожи Шеваши?

Дейна навострила ушки.

– Ко мне тогда ночью посыльный от неё прискакал. Буянит ваш друг, заберите, пока всех посетителей не распугал.

– Ревнуешь? – Ссадаши ухмыльнулся, увидев, как Дейна на него косится. – И правильно ревнуешь, я туда не песни петь ползал.

Раздосадованная девушка закусила губу и отвернулась. Не то чтобы она ревновала нага к его же прошлому, но слушать о его похождениях было… завидно.

Отвлёкшись на хранительницу, Ссадаши запнулся, покачнулся, но Вааш с Шшираром его удержали. А вот дёрнувшаяся Дейна всё-таки оступилась и едва не сверзилась вниз, но фиолетовый хвост успел её поймать.

– Под ноги смотри, – зашипел раздосадованный Ссадаши и неохотно разжал конечность.

– О себе позаботься, – осадил его Вааш.

– Решила окунуться? – съехидничал Шерр и помог сестре спуститься.

Сам парень был насквозь мокрым. Как и почти все наги, искупался он прямо в одежде. И помылся, и постирался.

– Останься на судне с обозом, – едва слышно прошептала ему сестра.

– Что? – не понял Шерр.

– Останься, – одними губами повторила Дейна и отстранилась.

Недоумевающий парень оглянулся на отходящее от пристани судно. Госпожа