Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это могучее судно было так велико, что временами казалось почти необитаемым. Я хорошо помню, как стоял на мостках над дремлющими военными машинами - огромными треногами и железными скарабеями, увенчанными орудийными башнями размером с коттедж, - где, казалось, мы с Лорианом были единственными людьми во всем мире.
"Мы не можем сравниться с Империей в численности войск, - говорил Лориан, постукивая тростью по железным перилам. "Но у нас есть техника".
Пусковой отсек находился в нижней части огромного корабля, несколькими уровнями ниже центрального трюма с его огромным лучом ложного солнца, прямо напротив внешнего корпуса. Мы стояли на одной из многочисленных площадок отсека, в сотне футов от огромных дверей, предназначенных для того, чтобы открываться в пустоту и запускать десантные корабли и тяжелую артиллерию, размещенную в люльках над нами.
Совсем недавно мы миновали громадные формы танков, огромных боевых платформ, подобных тем, что мы развернули при обороне Дейры на Беренике.
На корабле Лориана их было двенадцать, и это только в одном трюме. Насколько я знал, были и другие трюмы, подобные этому, расположенные по всей окружности огромного корабля.
Но мы двинулись дальше и оказались под тем, что показалось мне зарослями металлических сталактитов.
"Что это?" спросил я, следуя за тростью Лориана к ощетинившемуся механизму над нашими головами. "Они похожи на доспехи". Сталактиты представляли собой свисающие конечности, руки и ноги, их тела были сгорблены, как у марионеток, ожидающих над неосвещенной сценой.
Лориан усмехнулся. "Это лихтеры", - сказал он. "Конструкция с интерфейсом. Они называют их бронированными мобильными платформами, сокращенно АМП. Пилот размещается в туловище, вертикально, управляет штуковиной с помощью нейрошнурка. Системы вооружения расположены на руках и плечах, некоторые - на груди. Все это перестраивается для полета, наклоняя пилота лицом вниз. Они достаточно малы, чтобы обойти большинство радаров".
"Насколько они велики?" спросил я.
"Четыре метра", - сказал он, используя экстрасоларианскую мерку.
"Чуть больше восьми локтей", - подсчитал я. "Около дюжины футов".
"На самом деле чуть больше", - подсказал Лориан. "Но они справляются с работой. Ты должен увидеть их в действии".
"Может, и увижу", - сказал я. "Если мы будем сражаться вместе."
Маленький человечек улыбнулся мне в своей волчьей манере, во все зубы.
"Может быть, так и будет", - ответил он.
Я отвернулся от него и посмотрел на висящих AMП. У них не было голов, и их широкие плечи, на которых размещались оружие, двигатели и тонкие механизмы крыльев, заставили меня вспомнить о Дуллахане, безголовом рыцаре, с которым столкнулся сэр Гавейн в старых легендах, и о кефалофорах, мучениках, которых иногда изображали на стенах святилищ Капеллы. Но зачем такой системе голова, если в ее бронированном корпусе надежно спрятан человек-пилот - его мозг, по правде говоря?
"Рад, что ты вернулся, Лориан", - сказал я.
"Я не вернулся, Марло", - возразил он, и то, что он назвал меня по фамилии, воздвигло стену между нами.
"Я лишь хотел сказать, что рад тебя видеть", - поправился я, и ветер из невидимой вентиляции высоко в ангаре над нами разметал мои длинные волосы по лицу. "Я думал, что больше никогда тебя не увижу".
"Я тоже не думал тебя увидеть", - сказал Лориан. "Добродетели! Я стар! Я знаю, что не выгляжу таковым, Марло, но мне уже далеко за четыреста лет. И неизвестно, сколько еще протянет мое гоблинское тело".
Я рассмеялся. "Ты переживешь всех нас, Лориан".
"Смотрите, кто говорит", - усмехнулся генерал-комендант. "Ты выглядишь так, словно начал всё сначала. Где моя кнопка перезагрузки, а?"
Я отмахнулся от этого. "Несомненно, проделанная над тобой работа должна помочь".
"О, это помогает, - ответил маленький человечек, - но никто из нас не знает, сколько времени ему дано. Я лишь надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы увидеть, что мы строим".
"Для этого мы должны закончить войну", - сказал я.
"Мы должны", - согласился Лориан. "Я надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы увидеть и это".
* * *
Проходили недели, а я почти не видел Кассандру, а если видел, то почти всегда издалека. Время от времени она мелькала в общей столовой, в тех редких случаях, когда я брал там еду - вместе с Эдуардом - и не ел в столовой на борту "Аскалона". Однажды я заметил, как она возвращалась на "Гаделику". Она и несколько младших офицеров рискнули зайти в залитый солнцем трюм "Туманного Странника", чтобы подышать свежим воздухом. Она задержалась лишь на мгновение, глядя мне в глаза. Затем отвернулась.
"Тебе следует пойти к ней, - предложила принцесса Селена, которая присоединилась ко мне на моей собственной прогулке под долгим фальшивым солнцем.
Но мне оставалось только покачать головой.
Я не мог винить ее за ее сомнения, я мог только любить ее, несмотря на них, и ждать.
* * *
"Весь этот корабль - пороховая бочка", - сказал Эдуард, заставив меня задуматься, откуда он знает, что такое пороховая бочка. "Это лишь вопрос времени, когда один из людей Гошала расколется и начнет стрелять в Экстров, стоящих на вахте". Человек из АПСИДЫ нахмурился, вглядываясь в боковой проход, когда мы возвращались к подфюзеляжному отсеку и "Аскалону". "Почему они выставили охрану? Я думал, мы должны были быть на одной стороне".
"Они боятся тебя", - сказал я. "Наши народы были готовы вцепиться друг другу в глотки с незапамятных времен". Я не замедлил шага, заставив парня поспешить, чтобы догнать меня. "Первым выстрелит один из людей Хенрика, можешь на это положиться".
"Меня?" спросил Эдуард.
Я остановился. "Что?"
"Ты сказал, что боятся меня, - сказал Эдуард, нахмурившись. "Не имеешь ли ты в виду, что боятся нас?"
"Ты знаешь, что я имею в виду", - сказала я, но мужчина был прав. Я невольно причислял себя к тем, кто был выше Гошала, Альбе и остальных. Когда Эдуард ничего не ответил, я сказал: "Раньше я думал, что мир с сьельсинами возможен. Я приложил немало усилий, чтобы организовать что-то вроде посольства с одним из их принцев, но когда
