от тебя осталось. Ты был просто лужицей на полу. Кровь повсюду. Везде. Я наступила в нее". Она поперхнулась.

Теперь это был "ты", а не "он", заметил я, но не стал ей об этом говорить.

"Мне жаль, Anaryan, - сказал я, делая еще один шаг к ней. "Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть..."

"Не надо!" Ее голос сорвался, и она вскочила так быстро, что стул с грохотом упал на пол. "Не называй меня так! Ты не он. Ты не он!"

К тому времени я уже дошел до угла стола и остановился, раздумывая, как обойти его и подойти к ней.

"Anaryan..."

"Я сказала, не надо!" В ее руке все еще была открытая бутылка, содержимое с корицей расплескалось, когда она подняла руки, как боксер. "Отойди от меня".

"Ты пришла ко мне", - заметил я. "Я никуда не уйду".

"Ты сделал это!" - закричала она. "Ты умер!"

"Кассандра..."

Она запустила в меня бутылкой. Я этого не ожидал. Зивания наполнила воздух пьянящим ароматом корицы и крепкого алкоголя. Я поднял руку, чтобы отразить удар, и поморщился, когда твердое стекло наткнулось на кость. Падая, она ударилась о край стола, оставив на черном стекле паутинку тонких трещин. Невероятно, но сама бутылка не разбилась, а отскочила от пола к моим ногам.

"Держись подальше!" Кассандра набросилась на меня. От ее удара у меня закружилась голова.

От своего поступка она замерла. Наши глаза встретились. Изумрудные и фиолетовые. Я увидел в них что-то: узнавание, понимание. Возможно, надежду. Она никогда раньше не била меня - разве что на тренировках, во время наших спаррингов в Пещере рыб и на Джадде.

Никогда.

Я открыл рот, чтобы заговорить, но, прежде чем успел вымолвить хоть слово, она набросилась на меня, целясь в голову. В мгновение ока я уклонился от ее удара, отступив в сторону от упавшей бутылки и лужицы ароматной зивании, растекшейся по полу. Кассандра последовала за мной и ударила ногой в правый бок. Я снова свернул в сторону, обнаружив, что стал быстрее ее, быстрее, чем когда-либо. Ее нога не нашла ничего, кроме воздуха. Оправившись, она нанесла удар правой, который должен был найти мою щеку. Я отбил его в сторону, и, хотя мог бы нанести ответный удар, сдержался.

Мне казалось, я понял, понял, почему она так долго ждала, чтобы прийти ко мне, почему сидела в этой комнате в темноте и не вышла, когда мы с Эдуардом только пришли. Понял, почему она пила.

Она пыталась подготовиться к этому, настраивала себя на это.

Снова и снова она наносила мне удары. Я снова и снова отражал их. Она была быстра! И такая сильная, какой могли сделать ее только ткацкие станки Джада, но, как бы она ни старалась, я бы ее не ударил.

Я поймал ее кулак своей раскрытой ладонью и крепко сжал.

"Борись со мной!" - почти закричала она, пытаясь вырвать его. Когда я не позволил ей, она попробовала ударить меня другой рукой. Я отпустил ее, позволив новому удару сорваться. Между нами образовалось пространство. Два шага. Три. Ее грудь вздымалась, кулаки подняты и наготове. На бледном лбу выступили капельки пота, дыхание стало тяжелым. "Сражайся со мной, будь ты проклят!"

"Нет", - сказал я.

Зашипев, Кассандра потянулась к поясу и одним плавным движением выхватила один из своих парных мечей.

"Ты этого хочешь?" спросил я.

"Если ты действительно он, - прорычала она, размахивая незажженным клинком, - докажи это".

"Как?"

Лезвие метнулось вперед и пронзило бы меня, если бы я не увернулся. Оно скользнуло в мою сторону, вынудив отпрыгнуть на шаг.

Она хотела убить меня? По-настоящему? Для этого ли она пришла? Поэтому ей пришлось напиться до бесчувствия?

Я увернулся от резкого удара. Девушка была сама не своя, даже отдаленно не походила на себя. Она всегда была агрессивным бойцом, уверенной в себе и смелой. Но сейчас она была без тормозов, неистовой, разъяренной. В ее глазах блестели слезы, такие же необузданные, как и она сама.

И все же ее клинок находил только воздух.

Мы стали кружить по комнате, и вдруг я почувствовал, как стол уперся мне в спину. Все, что я смог сделать, это перекатиться через него, черные волосы упали на лицо, когда я приземлился на пол с противоположной стороны.

"Сражайся со мной, черт тебя побери!" - крикнула она, снова переходя на свой родной джаддианский. "Panathetto!"

"Я не буду сражаться с тобой, Кассандра", - ответил я и снова развел руки в стороны.

"Кем бы ты ни был", - выдохнула она. "Дьявол или джинн - неважно! Ты не он. Может, ты и одурачил других, но меня тебе не одурачить".

Я поднял руки и произнес: "Я твой отец".

"Kadhabi!" - закричала она. Лжец.

Utannashi.

Шум нашей битвы и крики Кассандры, несомненно, к тому времени достигли Нимы, а вместе с ним и Эдуарда. Если мы хотим разобраться с этим вдвоем, то это должно закончиться быстро.

Но я не стал доставать меч.

Кассандра должна была рвануть влево или вправо, чтобы обогнуть стол и добраться до меня. Она не сделала ни того, ни другого. Вместо этого она описала мечом дугу, которая рассекла стол надвое, и шагнула в пролом, образовавшийся, когда две половинки разошлись. Я должен был ожидать чего-то подобного, но ее движение было столь неожиданным, а свирепость - столь яростной, что я был застигнут врасплох. Мне следовало бы уклониться в сторону.

Вместо этого я отступил назад и, таким образом, не избежал ее усиленной атаки.

Кассандра раскололась, преломившись, как сквозь призму, ее клинок был сияющим лучом света, направленным в мое сердце. Я видел, как он прошел через бесконечное море возможностей. Казалось, он мерцал, приближаясь. На мгновение мне почудилось, что лезвие прошло мимо меня одновременно слева и справа, а затем пронзило мою грудь.

Я сжал запястье Кассандры, и рукоять клинка, который она держала, уперлась мне в грудину. На мгновение наши взгляды встретились. Выражение дикого триумфа на ее лице сменилось абсолютной скорбью.

Но видение все еще мерцало передо мной, мир - и мое место в нем - оставались неясными. Слева и справа от меня мы повторялись в бесчисленных итерациях: клинок Кассандры по рукоять вонзился в мое сердце, мои руки были на ее руках.

Она не смела пошевелиться.

Медленно - очень, очень медленно - мой большой палец нащупал излучатель и отключил лезвие. Меч Кассандры выпал из онемевших пальцев и со стуком упал на