Ах, Сторивилл… Но это совсем иная захватывающая история —удивительный эксперимент, принесший, если можно так выразиться, самые неожиданныерезультаты и потому требующий отдельного подробного рассказа, для которого я неимею времени.

Замечу, что в те годы я частенько лгал своим сыновьям. Япотчевал их вымышленными историями о своих прегрешениях, о кутежах и дебошах,которые я якобы закатывал, о полчищах своих возлюбленных, о Мэри-Бет и еедочери Стелле. Мне хотелось, чтобы они внимательнее относились к практическимурокам, которые преподносил им окружающий мир. Хотелось, чтобы, обратившись ккнигам и природе, они открыли для себя все те истины, которые я познал еще враннем детстве. Однако я не решался доверить им свои секреты. Теперь, когдасыновья мои достигли зрелых лет, я со всей очевидностью сознавал, что ни одиниз них не является достойным преемником этих знаний. Тем не менее мои мальчикибыли вполне достойными людьми, крепко стоящими на земле. Они немало поднаторелив искусстве делать деньги и заботиться о своих семействах. Я мог гордиться тем,что оставляю после себя три воплощения лучшей части моего существа. Чтокасается худшей части, то я тщательно скрывал ее от своих драгоценныхотпрысков.

Всякий раз, когда я пытался поведать Стелле нечто важное,она или засыпала от скуки, или встречала мои слова хохотом.

— Тебе вовсе ни к чему пугать меня старымисказками, — заявила она однажды. — Мама уже рассказала мне о твоихмечтах и фантазиях. Лэшер мой самый любимый дух, и он исполнит любое моежелание. А все остальное не имеет значения. Знаешь, Джулиен, по-моему, этоужасно забавно — иметь свое собственное семейное привидение.

Выслушав этот беззаботный лепет, я буквально лишился дараречи. Передо мной было дитя современной эпохи. Она сама не знала, что говорила.Да, стоило жить так долго, чтобы подивиться на этих молодых особ: на старшую,Карлотту, злобную и надменную святошу, и на это создание, столь же прелестное,сколь и пустоголовое. Подумать только, она видела духа своими глазами и приэтом находила сложившуюся ситуацию всего лишь « ужасно забавной »! Мнеказалось, я схожу с ума.

Хотя я жил в комфорте и роскоши и проводил дни в поискахновых удовольствий, предоставляемых современной эпохой, катаясь на автомобиле ислушая виктролу, будущее внушало мне ужас.

Я знал, что призрак несет с собой зло. Знал, что он способенна ложь. Знал, что хранимая нами тайна смертельно опасна. А еще я страшилсяневедомых ученых из Амстердама. Короткий разговор в церкви, состоявшийся у меняс одним из них, не раз приходил мне на память.

Как-то раз я получил письмо от старого профессора изЭдинбурга. В нем сообщалось, что агенты ордена Таламаска постоянно докучаютему, желая узнать содержание нашей переписки. Я немедленно написал ответноеписьмо, в котором потребовал тщательно скрывать от них все добытые намисведения. Стремясь обеспечить молчание своего ученого корреспондента, я удвоил егоденежное содержание. Профессор заверил, что непременно выполнит мои указания. Уменя не было оснований питать какие-либо сомнения на этот счет.

Вы сами видите, Майкл, что образ действий этих странныхученых не имел никакого смысла. И поведение духа по отношению к ним тожеказалось нелепым. Почему тот человек в церкви произвел на меня столь зловещеевпечатление? И с какой целью дух устроил представление, демонстрируя свою силу?Я чувствовал, все это неспроста. Возможно, конечно, духу просто нравилось дразнитьэтих людей. И все же подозревать его в подобном ребячестве было по меньшей мерестранно.

На склоне своих дней я превратился в затворника и почти непокидал свою комнату в мансарде. Досуг мой немало скрашивало одно из самыхвыдающихся современных изобретений — переносная виктрола. Не могу описатьсловами, сколько наслаждения дарила мне возможность слушать музыку, когда и гдезаблагорассудится. Как приятно было выйти на лужайку вместе с виктролой ипластинками и, сидя в плетеном кресле, упиваться любимыми оперными ариями.

Да, это было восхитительно. И, разумеется, пока звучаламузыка, Лэшер не мог проникнуть в мое сознание. Впрочем, он и так все реже иреже предпринимал такие попытки.

Теперь гораздо больше удовольствия он находил в компанииМэри-Бет и Стеллы. Он был очень привязан к ним и не отдавал заметногопредпочтения ни матери, ни дочери, черпая силу как у одной, так и у другой.Думаю, особое счастье он испытывал в те моменты, когда был близок одновременнос обеими.

Что до меня, то я нимало не нуждался в обществе Лэшера. Уменя и так не оставалось времени для скуки. Все события своей долгой жизни явносил в толстые конторские книги — их под кроватью скопилась целая стопка. Ктому же у меня был любовник, Ричард Ллуэллин, чрезвычайно приятный молодой человек,готовый целовать следы моих ног. В лице Ричарда я имел неизменно внимательногои понимающего собеседника, которому, однако же, не доверил даже малой толикисвоих тайн — во имя его собственной безопасности.

Во всех прочих отношениях жизнь моя также была весьманасыщенной. В одном доме с нами жил мой племянник Клэй и Милли, дочь Реми.Собственные мои сыновья превратились в здоровых, крепких и умных мужчин. Ониприкладывали все усилия на благо и процветание фирмы «Мэйфейр и Мэйфейр» ипроявили немало сметки и благоразумия в управлении нашими семейнымипредприятиями.

Когда Карлотте исполнилось двенадцать, я предпринял попыткуслегка поднять перед ней завесу тайны. Я поведал ей нашу семейную историю,показал некоторые книги — одним словом, сделал все, чтобы ее предостеречь. Ясообщил Карлотте, что ее младшая сестра унаследует магический изумруд и чтоименно Стелле предстоит стать любимицей призрака. Рассказал и о том, как хитери ловок Лэшер, и о том, что он обладал плотью прежде, а ныне главное его желание— прийти в этот мир вновь.

Никогда не забуду, как отреагировала Карлотта на мойрассказ. Стоило мне умолкнуть, она обрушила на мою голову целый поток проклятийи бранных слов.

— Дьявол, колдун, грязный ведьмак, — вопилаона. — Я всегда знала, что в этом проклятом доме скрывается зло. А теперьты сам в этом признался.

Потом разъяренная девица заявила, что обратится к помощикатолической церкви и уничтожит призрака «с благословения Христа, ПресвятойДевы и всех святых».

Между нами вспыхнул беспощадный словесный поединок.

— Ты что, не понимаешь, что все ухищрения твоейобожаемой церкви всего лишь иная форма колдовства? — вопил я.

— Что ты несешь, злобный, выживший из умастарик?! — вне себя от возмущения кричала она в ответ. — По-твоему, ядолжна якшаться с дьяволом? По-твоему, для того чтобы одержать над ним победу,я должна искупаться в грязи? Ну уж нет! Я уничтожу твоего мерзкого демона, таки знай. И весь ваш ведьмовской род я уничтожу тоже. Подожди, ты еще увидишь!Ваше проклятое наследство останется без наследника. Я положу конец этомумракобесию.