около восьми часов, но вот наконец правительственный челнок сел на приемную площадку.

Стоя в переходном шлюзе, Нечаев обернулся и сначала посмотрел на Кудрявцева, а потом обвел остальных сопровождающих, повернулся лицом к створкам шлюза и произнес:

– Ну, с богом.

Створки разошлись, и он шагнул вперед. Гравитация на Ганимеде была схожей с лунной, поэтому передвигаться было довольно легко и привычно. И первым делом вся процессия вышла в небольшой холл, где уже была подготовлена трибуна для первоначальной пресс-конференции. Нечаев подошел к своему месту уверенно, как и подобает главе государства, и ничем не показывал, как его раздражает вся эта публичность. Да, все эти СМИ подчинены службе контроля информации и следящим, но все равно почему-то вызывали у Нечаева неприязнь. Но, как говорится, чего только не сделаешь ради общего дела.

Как только он встал у трибуны, камеры мгновенно ринулись вперед, а все корреспонденты оживились, и со всех сторон посыпались вопросы.

– Владимир Сергеевич, вы одобряете проект «Поколение»?

– Вы планируете взять ребенка из этого центра?

– Смогут ли представители иных цивилизаций брать отсюда детей?

Нечаев улыбаясь поднял руку, и разноголосица стала понемногу утихать, пока окончательно не наступила тишина, и лишь жужжание камер оставалось неизменным.

– Во-первых, – начал Нечаев, – хочу поприветствовать всех здесь на Ганимеде. Надеюсь, что перелет был комфортным и моя охрана не слишком свирепствовала на борту.

В холле раздались дружные ироничные смешки, так как, наверное, все запомнили тот ад, который упомянутая охрана устроила. Доходило до того, что без досмотра нельзя было сходить справить свои надобности. Понятное дело, что тут без Нечаева не обошлось, но не одному же ему страдать.

– Рад, что никто не в обиде и обратный полет пройдет в такой же дружеской атмосфере. – Нечаев многообещающе улыбнулся и продолжил: – Теперь что касается моего прибытия сюда. Я, как и любой гражданин Федерации, радею за будущее человечества, а всем известно, что наше будущее – это дети. И этот центр и ему подобные как раз и занимаются обеспечением нашего с вами общего светлого будущего. Я прибыл сюда не только чтобы лично посмотреть и убедить вас в чистоте процедур зарождения наших маленьких членов общества, но и продемонстрировать условия их содержания и дальнейшего обучения. И я уверен, что все, что вы здесь увидите, вам понравится. – Нечаев уже хотел уходить, но тут ему пришла мысль, которая почему-то не посещала его раньше: – И еще, по окончании моего визита я абсолютно случайным образом выберу двух детей, мальчика и девочку, которых приму в свою семью и буду воспитывать как своих родных детей. А теперь прошу на экскурсию.

Нечаев направился в коридор прямо через журналистов, и его охрана принялась расталкивать всех, создавая проход. Когда случайные выкрики вопросов и сами журналисты оказались позади, его нагнал Кудрявцев и тихонько сказал:

– Мы такого не планировали.

– А должны были! – с уверенностью заявил Нечаев.

– На самом деле отличный ход и прекрасный пример, Владимир Сергеевич.

Экскурсия началась с банка мужского генетического материала и женских яйцеклеток, затем делегацию провели в лабораторию, где под надсмотром медиков роботизированные машины проводили искусственное оплодотворение. Смотря на шевелящуюся аппаратуру, Нечаев краем уха прислушался к директору центра – Дияла Асад разъясняла принцип работы лаборатории.

– Имея большой объем предварительно изученного разнообразия генетического материала, мы достигаем максимальной вариативности генов у будущих людей. Фактически мы делаем то же самое, что и природа в естественных условиях, потому что именно в разнообразии генов скрыта суть выживания вида. И здесь же эмбрионы находятся под наблюдением первые сутки после оплодотворения.

Далее было именно то, ради чего многие сюда и прибыли, – делегацию провели в помещение, где все пространство было заставлено цилиндрическими агрегатами около двух метров высотой и метр в диаметре. Каждый из них был оснащен затемненным смотровым окном, через которое можно наблюдать эмбрион с пуповиной.

– Перед вами искусственная утроба, или матка, как кому удобно, – положив ладонь на цилиндр, начала Дияла. – Первые прототипы подобных устройств появились еще в начале двадцать первого века. Здесь эмбрион проводит все оставшиеся девять месяцев до рождения. Прибор имеет систему газообмена и циркуляции питательных веществ, систему удаления продуктов обмена из кровотока плода, систему гормональной регуляции развития плода, систему поддержания оптимальной температуры и прочее. Прибор даже создает звуки, которые плод слышит, находясь в утробе матери.

Журналисты как мухи вились вокруг Диялы и аппарата, который она демонстрировала. По очереди заглядывали в смотровое стекло и вручную пытались протиснуть свои камеры, чтобы снять крохотное существо внутри, которое так похоже на маленького человечка. В общем, создавали ажиотаж.

Вскоре была продемонстрирована и сама процедура извлечения уже достигшего девяти месяцев ребенка. Когда медперсонал достал из устройства новорожденного малыша, который не стесняясь огласил всю округу своим криком, то к нему тут же добавились и возгласы удивления.

Федеральный центр «Поколение» был поистине огромен и рассчитан на рождение порядка пяти тысяч детей в месяц и последующее их обучение вплоть до совершеннолетия. В данный момент большинство помещений не задействовано, так как он начал работать всего три года назад, и этот срок соответствует самым старшим из детей. Но все помещения для их комфортного пребывания и учебы уже готовы. Даже сейчас есть что показать, поэтому экскурсия продолжалась целый день. Под ее завершение Дияла привела всех в учебный класс, который был оборудован индивидуальными интерактивными столами для учащихся, и даже виртуальными капсулами.

Когда Нечаев зашел внутрь, то преподаватель прервался на полуслове, а дети, которым навскидку было по лет десять, встали со своих мест.

– Это один из учебных классов для будущих детей нашего центра, – снова начала комментировать происходящее Дияла. – Но сейчас подобные аудитории используются для обучения детей, которые прибыли со своими родителями на Ганимед. Как видите, – она указала на преподавателя, – лекция ведется по гиперканалу с Луны, и физически преподавателя здесь нет, а есть лишь его проекция.

– Садитесь и продолжайте, – махнул рукой Нечаев.

И как только дети сели, рядом с преподавателем возникли фигуры всех представителей рас, которых уже повстречали люди.

– Как видите, – начал преподаватель, – все мы отличаемся друг от друга – как физиологически, так и генетически. Но, похоже, природа, как и законы физики, действует одинаково во всех уголках Вселенной. Поэтому у всех существ, и у нас тоже, есть конечности, которыми можно выполнять сложную работу. Причем неважно, откуда растут эти конечности, сколько на них суставов или пальцев, главное – возможность совершать сложные манипуляции. Без этого не создать сложные орудия труда, а следовательно, не развить интеллект и не стать доминирующим видом на своей планете.

Голос преподавателя стих, как только створка в аудиторию плотно перекрыла проход. Оказавшись в коридоре, Нечаев обвел взглядом журналистов и произнес:

– Я думаю, что сегодня мы увидели достаточно, и завтра я дам завершающую пресс-конференцию перед отлетом. А сейчас прошу меня простить, я бы хотел немного отдохнуть, чего и вам желаю.

На этом официальная часть была завершена, но Нечаев отдыхать не собирался, так как ему предстояло провести еще неофициальную и, пожалуй, главную в данном посещении конференцию.

* * *

– Спасибо, Игорь. – Нечаев взял предложенную Кудрявцевым чашку кофе и поставил ее на стол. – Наконец все это закончилось. – Он наклонился и потер голень. – Гравитация даже меньше, чем на Луне, а ноги болят, как после двадцатикилометровой пробежки в учебке на Земле.

Усмешки нескольких человек из числа представителей Совета Федерации, выразили согласие с данным заключением. Особенно уместно было сравнение с учебкой, так как все присутствующие в прошлом также прошли военную карьеру.

– Ладно, давайте начинать. Профессор, покажите нам, чего вы добились.

Совсем облысевший Лапатин молча поднялся и, держа в одной руке планшет, подошел к темному прямоугольнику, занимавшему почти всю площадь одной из стен. Одно касание к планшету – и темный прямоугольник стал прозрачным. По ту сторону оказалось просторное и светлое помещение, выполненное в ярких красках, с анимацией земных пейзажей и различных животных на стенах.

Свет из того помещения проникал в довольно затемненную комнату, где сейчас сидел Нечаев, и в этом свете среди разбросанных игрушек бегали и ползали