Но я чувствовала его пристальный взгляд на своем затылке. Мою кожу покалывало. Если и было что-то, что было у Лориана, так это терпение. Он привык выжидать — в конце концов, именно это он и делал, пока ждал идеальной возможности сблизиться с Регнером.

И мои инстинкты кричали мне, что он просто снова выжидает удобного момента.

Прошлой ночью мне снова приснился сон.

Мне больше не часто снились сны. Это Приска проснулась со сдавленными криками, замирающими у нее в горле. И каждый раз, когда это случалось, мне хотелось заключить ее в свои объятия и заставить принять то небольшое утешение, которое я мог предложить.

Сегодня именно она время от времени бросала на меня испытующие взгляды.

Я проигнорировал эти взгляды, предпочитая вместо этого смотреть на нее. Каждый раз, когда она заправляла светлый локон за ухо, обнажалась полоска кожи на шее. Я знал, какой мягкой была эта кожа. Знал, какая она на вкус.

— Если ты не перестанешь пялиться на меня, я столкну тебя с лошади.

Ее рычания было достаточно, чтобы оторвать меня от моих мрачных мыслей.

— Удачи с этим, дикая кошка.

Поскольку это раздражало ее, и я бы с радостью принял это раздражение, ее настойчивость притворяться, что я незнакомец, и я продолжал пялиться. Теперь, когда она была у меня, я больше не позволил бы ей продолжать возводить стены между нами.

Предоставление ей пространства не сработало. Так что, возможно, пришло время сделать наоборот.

Она облизнула губы, ее янтарные глаза сузились, когда она соизволила взглянуть на меня. Ее рот всегда очаровывал меня, даже когда мы впервые встретились — когда я был полон решимости игнорировать ее существование.

Ее щеки вспыхнули, глаза заискрились, и я подавил безжалостное желание прижаться своим ртом к ее.

Я хотел стащить ее с лошади и подмять под себя.

Я думал, что смогу вынести ее холодное молчание. Думал, что смогу проглотить боль в ее глазах каждый раз, когда я говорил. Думал, что смогу смириться с тем, что она отказалась даже попросить меня объясниться.

Я дал ей время. Но теперь я мог видеть, насколько я ошибся. Моя дикая кошка явно решила, что отпущенное мной время было сигналом, что я сдаюсь.

Она собиралась вести себя по-другому.

— Нам нужно напоить лошадей, — сказал я, и она кивнула, натянула поводья и последовала за мной с тропы.

Приска спешилась, слегка поморщившись.

— Тебе нужен какой-нибудь целебный бальзам?

Она бросила на меня холодный взгляд. Такой взгляд женщина могла бы послать кому-то, кого она не знала. Кому-то, кого она не собиралась узнавать дальше.

— Нет, спасибо.

Этого было достаточно. Она повернулась, чтобы уйти, но я поймал ее за запястье, прижимая к ближайшему дереву.

— Отпусти, — приказала она, оскалив зубы, когда наклонилась ближе, ее голос дрожал от сдерживаемого гнева.

Ярость проделала во мне дыру, пока я не опустил свою голову, наклонившись близко к ее уху.

— Ненавидь меня, злись на меня, отказывайся признавать, что ты чувствуешь. Но не смей обращаться со мной как с незнакомцем.

Это были слезы, блестевшие на ее нижних ресницах. Слезы, которые она отказывалась проливать.

— Ты незнакомец.

Я поднял голову ровно настолько, чтобы заметить, как она выпятила подбородок.

— Продолжай давить, дикая кошка, и посмотри, что произойдет.

Ее глаза вспыхнули.

— Если ты причинишь мне боль, твой брат…

Боги, эта женщина знала, как подразнить мужчину. Взяв ее за плечи, я легонько встряхнул ее. Она подняла колено, но я заблокировал его своим бедром.

— Ты знаешь, что я никогда не причинил бы тебе боль. Кто и что я такое, этого не изменило.

— Я не хочу говорить об этом.

Медленно я разжал руки, отходя от нее.

— Наслаждайся своим молчаливым обращением. Потому что это скоро закончится.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Как он посмел?

Пытаясь сохранить непроницаемое выражение лица, я вскочила на лошадь. Лориан точно знал, что делал. Если бы я разозлилась на него так, как хотела, он бы понял, как сильно он причинил мне боль. Он бы точно знал, как сильно я переживала. Так что моим единственным выбором было относиться к нему с холодным презрением.

К сожалению, он мог видеть ее насквозь.

— Наслаждайся своим молчаливым обращением. Потому что это скоро закончится.

Его высокомерие действительно не знало границ. Как будто он до сих пор терпел, что я его игнорирую, и теперь имел право требовать, чтобы я с ним общалась.

Я бы занялась им, это было точно. Я бы заморозила время, и когда он разморозился, то обнаружил бы, что я душу его его собственным одеялом.

Уставившись на затылок Лориана, я потерялась в убийственном тумане. Он взглянул на меня через плечо, и его губы дрогнули.

Конечно, он нашел бы это забавным. Он получил именно то, что хотел. Я была потрясена своей апатией и живо представила себе его смерть. Почему он каким-то образом решил, что это лучше, чем мое игнорирование его, я никогда не пойму.

Захлопали крылья, и голубь приземлился на плечо Лориана. Он взял послание, погладил птицу и развернул пергамент.

Его плечи напряглись.

— Что? — спросила я.

— Не твое дело, дикая кошка.

О да, так и было. Эта птичка была не от его брата. Нет, король фейри использовал сокола, и Лориан однажды сказал мне, что он использовал сокола по имени Аквилус. Ужасные возможности проносились в моей голове одна за другой. Кто-то, кого я любила — заболел. Или погиб. Туристическая группа подверглась нападению, и никто не выжил.

Лориан медленно повернул голову.

— Все, кого ты любишь, в порядке, — медленно и четко произнес он.

Я кивнула, но мои мысли продолжали лихорадочно работать. Тогда что-нибудь