К тому моменту, когда дворецкий позвал меня завтракать, мои покои уже были исследованы вдоль и поперек. Теперь же пристальному изучению подверглись коридор, мраморные ступени и висевшие на стене портреты. И все ради того, чтобы отвлечься. В голову постоянно лезли неугодные воспоминания и мысли по поводу поведения Дэймара, которые еще больше угнетали.

Зачем ему вживлять магию в камень с примесью металлов? Неужели нельзя ограничиться обычными? Почему не дождаться свадьбы, а потом… Я чуть не открыла рот от осознания, что Лэнсу удалось перейти на второй уровень, не выжидая отведенных девяноста трех дней.

Наши магии не достигли нужного единого окраса, но уже при отделении от поля выглядели как искорка. Странно! Сперва идет рыхлая неоформленная дымка, затем ее сгусток, следом небольшая капелька и лишь после то, что сейчас получается у меня.

Я отложила вилку и взглянула на свою руку. От ладони отделилась искорка и взвилась к потолку. Как такое могло произойти? Ни в одном учебнике подобное явление не описывалось. Значили ли данные изменения, что способности тоже перешли с инициализированного сразу на последний, закрепленный?

Мне не хватало кого-нибудь, с кем можно это обсудить. Нира по-прежнему спала в моих покоях, а Гровер не являлся тем человеком, с которым вообще хотелось разговаривать. Еще одна искра отделилась от моего пальца, принялась кружить над чашкой и вскоре упала в горячий напиток, не всколыхнув его поверхность.

Я постучала пальцами по столу и сделала пару глотков чая, намереваясь все-таки позавтракать должным образом. Однако мысли вновь улетели далеко за пределы столовой.

С самого детства вокруг человека появляется поле в виде рыхлой неоформленной дымки. С момента образования связи, иначе говоря, помолвки, она уплотняется и меняет цвет, а к обряду единения, то есть бракосочетания, уже превращается в плотную пленку вокруг тела. В итоге, ее у меня еще не было. Но вот отделенная магия сейчас приобретала вид как на последнем этапе, а цвет — как между первым и вторым.

— Игра… — застал врасплох меня демон, и пространство, пронизанное солнечным светом, затряслось.

Я сглотнула и посмотрела перед собой, опуская вилку с пирогом. Завтрак изначально не приносил никакого удовольствия, а теперь аппетит и вовсе пропал. С чудовищем не появилось желания встречаться. Я даже попыталась вчера вечером выйти на улицу, но чем дальше отходила от дома, тем больнее становилось в запястье, на котором снова начал проявляться рисунок браслета с шипами.

Монстр заманил меня в ловушку. Я медленно отодвинула чашку, встала и вдруг поняла, каким образом отыскать выход из сложившейся ситуации. Мне срочно понадобилось в библиотеку. Где еще искать ответы на волнующие вопросы, как не в книгах?

Пустая столовая, гостиная, холл. Я оказалась единственным человеком в роскошном доме, полученным нечестным путем. Дэймар с самого начала виделся странным во всех смыслах этого слова. И к очевидным недостаткам добавился еще один — воровство. Согласно данным из книги Лэнса, цветок флуаринции можно встретить только на юге или в саду императора, где мужчина, вероятнее всего, его и раздобыл. Означало ли это, что жених взял растение без спроса? А может, именно Дэймар подсыпал отраву императору, который в благодарность за последующее спасение наделил его немалыми почестями?

В библиотеке было так же тихо, как и в других комнатах. Я окинула взглядом помещение, разделенное на несколько секторов, подметила лестницу на второй этаж и не осталась равнодушной к множеству стеллажей с книгами, в которых явно должен найтись ответ на интересующий меня вопрос.

— Аннэ, — окликнул меня из центра холла Гровер, — возвращайтесь. Это правая половина… — его глаза в разы увеличились. Мужчина оживился и быстро засеменил обратно в гостиную, словно чего-то испугался.

И я примерно догадывалась, кто был тому виной. В нос ударил запах дыма, а жар, исходивший от чудовища за моей спиной, согрел бы тело, не будь оно уже сковано холодом страха. Вдох. Выдох. Я собрала волю в кулак и обернулась. Эмоции — это лишнее, они могли навредить и помешать выстоять против монстра, питающегося ими.

Демон находился всего в шаге от меня. Он вновь оскалился и наклонился, чтобы в очередной раз понюхать. Я видела, как расширились его ноздри, насколько ужасная у него кожа, больше походившая на оголенные мышцы, и какие впалые у существа глаза. В голове зазвучали крики о помощи и стоны, далекие, будто отголоски из чужого мира. И казалось, что завелся механизм, который сотнями молотков отбивал тяжелый ритм в висках.

— Звал? — сжала я кулаки, мысленно призывая себя к спокойствию.

Монстр резко выдохнул, заставив меня чуть отстраниться и поморщиться. Его губы вновь растянулись в уже знакомом оскале. Демон отошел, вскинул руку, и в центр комнаты переместился круглый стол с двумя стульями.

— Я же сказал: игра!

Что мне было известно о демонах? Видя, как чудовище в несколько тяжелых шагов преодолевает расстояние до стола и садится на довольно маленький по его меркам стул, я поняла: ничего! Единственным источником знаний являлись беседы с подругами. Они изредка рассказывали об ужасных случаях, происходивших в близлежащих к Тонверу деревнях, подкрепляя все жуткими подробностями.

В течение нескольких мгновений я смотрела на существо из другого мира, пытаясь унять зарождавшийся страх. Однако ни ему, ни трепету, ни волнению не суждено встать на пути к моей победе. Ради Ниры и себя самой!

С показной уверенностью пошла я к отведенному мне стулу и опустилась на край. Демон не сводил с меня взгляда. Казалось, еще немного — и он что-нибудь вытворит. Чтобы ненароком не упасть от возможных выходок чудовища, я устроилась поудобнее.

Монстр два раза ударил когтем по столу, и на деревянную поверхность, материализовавшись из воздуха, опустилась шахматная доска с фигурами. Я потянулась к коню, чуть не выпустила искру, но вовремя сообразила, что не стоит показывать, какой магией владею.

— Твоя игра, мои условия! — прогремел демон. — Тринадцать партий, победитель загадывает желание в рамках допустимого.

— Но это… — возмущенно начала я, однако совладала с собой и договорила уже без эмоций: — Нечестно.

Стоило это произнести, как запястье пронзила резкая боль. Зашипев и сжав до скрежета зубы, я схватилась за руку. Еле заметный рисунок на коже приобрел насыщенный черный цвет, а маленькие колючки превратились в острые, как иглы, шипы.

— Ни единое живое существо не должно знать о нашем договоре. За нарушение — дополнительное любое желание.

— Так не пойдет! — В тот же миг рисунок ожил, колючки проткнули кожу, а появившаяся капля крови едва не вызвала у меня запретное проявление эмоций. — Я соглашалась на одну игру.

— Разве кто-то говорил, что будет одна? — от довольного оскала демона я чуть не содрогнулась.

В висках застучало от негодования. Упреки и возмущения ни к чему бы не привели, а злость способна была лишить трезвости ума. На споры не оставалось времени. Сейчас требовалось незаметно выпустить тридцать три искры и контролировать сразу все фигуры, а также саму доску.