правы и все это только чудится. Она сама нацарапала на стене и… и…

— Что с тобой, дорогая? — удивилась мама.

— Все хорошо, мама, — Лиска вытерла накатившие слезы. Улыбнуться не получилось.

После второй таблетки грудь придавила апатия.

— Игорь, может не надо больше? — осторожно спросила Софья и покосилась на дочь, — она такая вялая стала. Еле ест, мало пьет и много лежит.

— Доктор предупреждал, что такое возможно, — спокойно ответил муж, не сводя глаз с газетной статьи, — к середине курса все будет как раньше.

— Дом старый. Призрак просто померещился. Или приснился.

— А царапины? Нет, я не хочу рисковать. Помнишь, какой она была после той поезд…, — он осекся и бросил быстрый взгляд на дочь, но Лиска тупо смотрела в одну точку, равномерно работая челюстями, — после того нервного срыва. Сколько мы мучились, помнишь?

— Да, но…

— Еще неделю, — твердо заявил отец.

— Что же делать с работой?

Игорь задумался, но тут Лиска съела последнюю ложку макарон и потянулась к стакану воды. Взяла приготовленную таблетку и проглотила ее.

— Как ты? — поинтересовался отец.

— Все хорошо, — словно зомбированная ответила дочь.

— Ты будешь сама принимать лекарство?

— Да, папа.

— Ну вот, проблема решена, — обрадовался Игорь. Жена с сомнением на него посмотрела, но промолчала.

Ночью было тихо. Впрочем, даже если бы невидимая кошка и прыгнула на подушку, вряд ли бы Лиска обратила на это внимания. После каждой таблетки собственное «я» возвращалось все позже. Способность размышлять или сопротивляться отбило напрочь. Вот в паутине висит паук. Почему его назвали таким словом? Па… папа? Папа уки? Ук — умный кот? Паук в паутине. Висит.

Руки машинально поглаживали Вику.

Снова снился кабинет. Только не такой страшный, как в прошлый раз. Доктор мило беседовал, задавал вопросы. Лиска их не запоминала и отвечала так, словно вызубрила текст.

— Она идет на поправку, — радостно говорил доктор.

Лиска оказалась в коридоре и смотрела на табличку со стрелочками, совершенно не понимая почему они нарисованы именно так.

— А она сможет вернуться к… нормальной жизни?

— Кто знает, — доктор развел руками, — медицина идет вперед семимильными шагами. Пусть принимает вот эти таблетки. Потом снова покажетесь, но срывов больше быть не должно. И еще, увезите ее куда-нибудь подальше. Городская жизнь ей противопоказана.

— А что если она всп… если снова станет ну…

— Я вам выпишу еще упаковку, — доктор немного помялся и добавил, — но это на крайний случай. Лекарство гораздо сильнее, поэтому и эффект может оказаться противоположным. Если будет безразличие, плохой сон или наоборот частый сон, значит все хорошо. Это временный побочный эффект. А вот если она станет слишком энергичной, тогда прекращайте прием.

Лиска открыла глаза. Кто-то рядом довольно урчал и мял одеяло. Она протянула руку и коснулась чего-то влажного, мягкого и холодного. В воздухе повис запах сырости и гниения. Нечто спрыгнуло на пол. Лиска увидела тонкий кошачий хвост.

Лиска вылезла из кровати и зашагала вслед за кошкой. Обычно закрытая входная дверь оказалась распахнута настежь. Лиска заметила силуэт, топтавшийся на пороге. На улице луна ярко освещала путь, словно ввернутая в небо лампочка на добрую сотню ватт. Кошачий силуэт настолько искусно прятался в траве, что виднелся только шнурообразный хвост. Что-то в движениях кошки было странное, словно она двигалась с трудом, заваливаясь налево.

Они прошли камень и вышли к канаве. Силуэт исчез.

— Мяу, — раздалось позади.

Черная тварь выглядела как кошка. Луна светила прямо на нее, но тело словно поглощало свет. Вода в канаве забулькала. Пузыри схлопывались с чудовищным звуком. Чпок! Как будто лопался воздушный шарик.

Если это сон, то пора бы проснуться — мелькнуло в голове. Однако, Лиска все также стояла на хлипкой доске через канаву, а черная тварь буравила взглядом. Точнее, казалось, что буравила, ведь глаз у «кошки» тоже не было.

— Мяу, — прозвучало угрожающе.

Лиска зачем-то опустилась на четвереньки. Она и сама не понимала зачем. В этот момент она чувствовала себя падающей в яму Алисой, только вместо кролика была черная тварь. Наверное, у Алисы тоже не было другого выбора, кроме как побежать за кроликом?

Вика куда-то исчезла. Лиска попыталась прижать ее к груди, но в руках ничего не оказалось. Лиска поняла, что осталась одна. И в этот момент раздался смех. Дикий, жуткий смех. За кошкой стоял силуэт. Тот же самый, что махал в окне комнаты в первый день. Невысокий, хрупкий, слишком тонкий для живого существа. Руки-веточки покачивались, напоминая щупальца медузы. Глаз Лиска не заметила, но почувствовала тяжелый, властный и холодный взгляд. Тварь хохотала. Жутко. Страшно. Мерзко. Было в ней что-то от паука, поймавшего в ловушку муху. Лиска понимала, что именно она была добычей.

Доска закачалась. Из канавы высунулась черная голова кошачьей твари. Тонкими лапами она раскачивала «мост». Лиска закричала, пытаясь сохранить равновесие. И тут силуэт оказался рядом. Словно сделал один быстрый, но незаметный шаг. Руки-ветки толкнули Лиску, и она с шумом плюхнулась в грязь канавы. Она барахталась, пытаясь ухватиться за доску, но доски уже не было. Ничего не было. Одна огромная черная топь. Лиска тонула в ней, захлебываясь, трепыхаясь, как рыба на берегу. Что-то тянуло вниз. Водоросли мягко обвивали ноги, связывали, мешали сопротивляться.

— Помогите! — что есть силы кричала Лиска.

— Ничтожество, — прозвучало в голове. Так ярко и громко, что Лиска даже замерла на миг.

Чьи-то руки коснулись головы. Лиска посмотрела наверх. Над ней застыла черная тварь. От нее исходила такая сильная воля, что Лиску разом покинули силы.

Тварь зашипела и погрузила Лиску в вонючую жижу. Мир перестал существовать. Вокруг царила сплошная чернота. Воздух покинул легкие. Лиска судорожно вдохнула, дернулась и мягко погрузилась в илистое дно.

***

Остров оказался гораздо больше, чем она себе представляла. Черные воды качали лодочку, грозясь опрокинуть, залить, сокрушить. Фигура отчаянно сопротивлялась, уклоняясь от новой волны. Черная клякса на фоне черного океана приближалась слишком медленно.

И все же, ей повезло. Вытащив лодочку на берег, она устало опустилась на колени. Он звал ее. Гораздо сильнее чем раньше. Он был где-то там в центре поднявшейся из глубины засохшей грязи и мертвых водорослей. Она знала, что долго земля не продержится. Его зов, его воля подняли остров со дна, но могучие черные воды раз за разом не оставляли попытку вернуть принадлежащее им по праву.

Она все еще боялась, но не могла противится его жалобному реву. Она была обязана ему. Она предала его и теперь должна искупить перед ним вину.

Она поднялась и укрывая голову руками от сотен вязких капель, смело двинулась вперед.

Глава 7

Лиска