Дэймон моргнул, отвернулся и согласился, позволяя Эл пройти мимо него. Она никак не могла понять, почему он так смотрел. Лучшим средством от того, чтобы не утонуть в собственном бессилии, Эл сочла, что нужно расспросить Дэймона о его мире. Устроившись в гостиной, она задала вопрос:

– Не думаю, что вам нужно знать.

Эл нахмурилась. Дэймон поторопился обозначить сказанное.

– Это не ваш мир.

– Но меня втянули в него.

Он пожал плечами.

– Увы, но да.

– Поэтому расскажите. Хотя бы о себе.

Дэймон усмехнулся. На щеке появилась небольшая ямочка, которую Эл раньше не видела. Как многое она подмечала, просто разговаривая с ним. И ведь это лишь верхушка айсберга!

– Все-таки моя компания должна будет заниматься торжеством в вашу честь.

Мужчина удивился, а после рассмеялся.

– Забудьте, – сквозь смех произнес он. – Это глупости. Не будет никакого праздника.

– Но как же?

– Выдумки моей матери. Она хотела устроить праздник в честь моего возвращения, но боюсь, что после того, что произойдет, меня выдворят из страны.

Элеонор удивилась, не понимая, о чем говорил Дэймон.

– Говорю же, забудьте.

– Вы рискуете из-за меня?

Он замолчал. Лишь кивок.

– Но…

– Я многим рискую ради вас, Элеонор. И нисколько об этом не жалею.

Дэймон наблюдал, как Элеонор уходила. После сказанных от всего сердца слов, она замолчала. А он не знал, как она восприняла его честность. Он действительно рисковал, но признаваться ей в том, что мог погибнуть, не хотел. Поэтому оказаться изгнанным из клана он считал меньшей из проблем.

«Иди за ней! Забери ее! Увези!» – рычал голос, требующий от Дэймона точно того, что хотел мужчина. Но он не мог решать за Элеонор, да и Тиана была права – проще всего поймать вампиршу здесь.

Если Норт хорошо спрятался, то никто его не найдет, даже изможденное, но очень агрессивное создание темного мира. И тогда оно вернется сюда. За Элеонор. Придет по запаху, по ниточке, которая связывала их, и вот здесь Дэймон будет ждать. Будет готов.

«Я уничтожу эту тварь!» – взвыл медведь, норовясь разорвать грудную клетку рычанием.

Дэймон лишь издал тихий выдох и вновь приблизился к окну. Какое-то наваждение, которое не давало ему покоя, все еще преследовало. И что вообще на него нашло? Подойти к ней, опуститься на колени, смотреть в дивные глаза, тонуть в них… Дэймон мог многое объяснить, но то, что творилось с ним. Нет, этому было объяснение, но Дэймон старательно гнал прочь мысли.

Она та самая.

Сэм оказалась права. Спустя годы одиночества, скитаний по миру Дэймон не мог потерять Элеонор сейчас, когда только обрел ее. За нее он будет биться до конца.

Приблизившись к окну, Дэй вновь выглянул, словно ожидая увидеть сгорбленную бледную фигурку вампира. Но видел лишь город. Ночной, но все равно живой. Время для монстров.

Вновь выдохнув, он прикрыл тяжелую штору и направился в коридор. Элеонор была в ванной комнате. Он слышал шум воды через закрытую дверь, ощущал сладковатый запах мыла. Она была в порядке, но лишь внешне. Внутри Элеонор находилась в таком же смятении, что и он.

Она касалась его, хотя должна была прогнать. Он ждал, когда Элеонор оттолкнет его, но чуть не умер от удовольствия, ощутив ее пальцы в своих волосах. Сколько же было в них ласки и тепла!

«Наша!» – зарычал зверь, и Дэймон был согласен с ним.

Элеонор будет его женщиной, даже если в итоге ему придется сразиться со всеми демонами этого мира.

Дверь открылась. Дэймон моргнул, прогоняя мысли. Сейчас он должен оставаться собой – ночным охотником.

– Я иду спать, – выпалила Элеонор, увидев мужчину.

Он кивнул.

– Если что-то нужно… – проговорила она, разводя руками.

Между ними все еще царила неловкость и недосказанность. И он мог понять почему. Это новый мир, который требовал от Элеонор жертву. Но Дэймон пока не мог рассказать всего, что знал. Пока она была не готова. Но все изменится. Обязательно изменится, ведь теперь они оказались по одну сторону.

– Я найду.

Элеонор кивнула и направилась в спальню. Дэймон дождался, когда она подойдет к двери, и тихим шагом последовал за ней. В квартире кроме них никого не было. Чужаков он бы учуял за версту. Зверь внутри него был в полной боевой готовности, несмотря на то, что для оборотня сейчас было не самое подходящее время.

Время слабости.

Когда-то Дэймон обожал это время, упивался им, зная, что монстр внутри него не вырвется на свободу. Теперь же он был готов отдать полжизни, лишь бы зверь обрел свою силу и порвал вампиршу, угрожающую Элеонор.

– Здесь же никого? – прошептала женщина, направляясь к узкой гардеробной.

Дэймон кивнул. Пусто и пугающе тихо.

– Я… – Элеонор обернулась, явно намекая, что Дэймону все-таки нужно отвернуться.

Он усмехнувшись, вновь кивнул.

– Подожду снаружи.

Элеонор выдохнула, открывая дверь шкафа.

Еще раз повертев головой и убедившись, что никто не прячется в комнате, Дэймон вышел, прикрывая дверь. Он отчетливо слышал шорохи, которые издавала Элеонор, переодеваясь. Чувствовал аромат ее кожи, слышал дыхание. Он знал, что пока она в безопасности, но не был уверен, что это время продлится достаточно долго.

Дэймон нахмурился, растирая ладонь о ногу. Тиана была права – он, черт побери, Бейли, и у него есть некоторые связи, которые могли помочь достать Норта из-под земли.

Выдохнув, мужчина зашел в гостиную и достал из кармана телефон. Быстро набрав номер, который он получил буквально за несколько минут до прихода к Элеонор, приложил к уху телефон, слушая длинные гудки.

Ответ последовал после третьего гудка.

– Добрый вечер, – голос звучал сухо, но Дэй мог поклясться – неуверенности там было предостаточно.

– Привет, коротышка, – а вот голос Дэймона звучал отнюдь спокойно и даже с долей сарказма. – Передай своему боссу привет от Дэймона Бейли. И скажи, что он сегодня будет ночевать в спальне его красавицы-невесты.

Не ожидая получить вразумительный ответ и не давая себе шанса передумать, Дэймон сбросил вызов и перевел телефон в беззвучный режим. Если ему и будут звонить, то Элеонор не услышит, а он будет знать, когда Норт все-таки вытащит свою тощую задницу из бункера и придет за тем, что считает своим.

Меньше всего Дэймон хотел подставлять Элеонор. Но иного выхода не было. Вампирша ищет Норта, Эл в опасности, а он не может прибегнуть ни к чьей помощи, тем более дать понять Совету, что участвует в этом.