— А ты когда-нибудь прислушивался к тому, что они тебесообщают? Итак, перед вступлением архипрелата Долманта на должность в Чиреллосевелись открытые уличные бои. Я бы счел это очевидным знаком того, что он непользуется всеобщей любовью. Насколько мне известно, лучший способ для любогоправителя укрепить шаткий трон — это заграничный поход, а для эленийцев Эозииединственная заграница — это Дарезия, то есть Тамульская империя. Это мы,Пондия Субат, если ты этого еще не понял.

— Я знаю это, Гашон.

— Я просто хотел удостовериться, вот и все. Тебе покудаясен ход моей мысли?

— Переходи к делу, Гашон. Я не могу сидеть здесь весьдень.

— А что, у тебя назначено свидание с гробовщиком? Ну даладно. Эленийцы — религиозные фанатики, которые полагают, что их Господьпоручил им обратить весь мир в их нелепую веру. Насколько мне известно, онимечтают и о том, чтобы обратить в свою веру змей, пауков и рыб. Долмант —религиозный вождь эленийцев, и, если б он приказал, они бы двинулись усмирятьледники и приливы. Итак, мы имеем религиозного вождя, который не уверен в своейполной власти над собственной церковью, однако в его распоряжении орды фанатическихпоследователей. Он может либо использовать этих фанатиков для подавлениявнутреннего сопротивления у себя дома, либо бросить их против иностранногогосударства под каким-нибудь надуманным предлогом, который воспламенит чернь изаглушит доводы его противников. И неужели только совпадением можно объяснитьто, что именно в это время нам наносит «официальный визит» эта глупая бабенка —бабенка, которая, как уверяет нас министр иностранных дел Оскайн, являетсякоролевой Элении. Надеюсь, от тебя не ускользнул тот факт, что единственноетому подтверждение исходит от самого Оскайна? Эта так называемая королева явнопривыкла вершить дела не столько на троне, сколько в постели. Она явноподчинила себе не только безмозглого осла Алберена Астелийского, но и, видимо,Андрола Атанского. О ее приключениях среди пелоев и стириков Сарсоса мы можемтолько догадываться. Затем, едва добравшись до Материона, она в первый же деньзалучила в свою спальню императора Сарабиана — тебе ведь известно, не так ли,что в вечер прибытия гостей Сарабиан и Оскайн тайком пробрались в этотпсевдоэленийский замок?

Субат начал было возражать.

— Знаю, — оборвал его Гашон, — это приводитнас прямиком к Оскайну. Я бы сказал, что факты неопровержимо свидетельствуют:Оскайн переметнулся к эленийцам либо ради личной выгоды, либо оттого, что и онподпал под чары этой белокурой эленийской шлюхи. У нее, знаешь ли, былодостаточно времени, чтобы обработать его еще в Чиреллосе.

— Это все предположения, Гашон, — возразил Субатбез особого убеждения.

— Разумеется, Субат, — с нескрываемым сарказмомсогласился Гашон. — Как быстрее всего добраться из Чиреллоса в Материон?

— Морем, конечно.

— Тогда почему же симмурская шлюха предпочлапутешествие по суше? Чтобы полюбоваться пейзажами или чтобы проложить себе дорогув постели провинциальных правителей? Надо отдать ей должное, эта девка наредкость вынослива.

— А как же недавний мятеж, Гашон? Правительство палобы, если б здесь не было эленийцев.

— Ах да, знаменитый мятеж! Не удивительно ли, чтогорстка эленийцев, которые по приезде не знали еще ни слова по-тамульски,сумела за шесть недель раскрыть этот ужасный заговор — в то время как агентыминистерства внутренних дел, которые всю жизнь прожили в Материоне, и слыхом онем не слыхивали? Эленийцы подавили воображаемый бунт, Субат, а потомиспользовали его как предлог, чтобы заточить в своей треклятой крепостиимператора — и не только императора, но и министра внутренних дел Колату, аведь это единственный человек в правительстве, который располагает силами,способными освободить нашего монарха. Я говорил с Теовином, главой тайнойполиции, и он заверил меня, что с тех пор никому из министерства не даливозможности говорить с Колатой наедине. Наш коллега вне всяких сомнений узник,и приказы, которые он отдает своему министерству, явно исходят от эленийцев. Вдовершение худшего, они послали так называемого церковника Эмбана в Чиреллос,за рыцарями церкви, дабы они «помогли справиться с кризисом». Субат, в нашемраспоряжении все ресурсы министерства внутренних дел и целые армии атанов. Скакой стати приводить сюда самых безжалостных вояк во всем мире? Застанет литебя врасплох слово «вторжение»? Вот для чего, пойми, затевался весь этотвымышленный заговор — дать Эленийской церкви повод для вторжения в Дарезию, ипроизошло это явно при полном содействии императора.

— С чего бы это императору сговариваться с эленийцамипротив собственного правительства?

— Я бы мог назвать тебе сразу несколько причин. Можетбыть, эта так называемая королева пригрозила лишить его своей благосклонности.Однако более вероятно, что она наговорила ему сладких сказочек о радостяхнеограниченной власти. В Эозии эти сказки весьма распространены. Эленийскиемонархи притворяются, будто это они, а не их правительства принимают всерешения. Мы-то с тобой хорошо знаем, насколько нелепа эта идея. Король — а внашем случае император — имеет лишь одно предназначение. Он — символправительства, и не более того. Он является средоточием любви и преданностинарода. За минувшее тысячелетие имперское правительство весьма тщательнозанималось отбором наследников трона. Тамульская супруга императора — сынкоторой наследует трон — неизменно избирается за глупость. Нам не нужны умныеимператоры — только послушные. Сарабиан каким-то образом ускользнул от нашеговнимания. Если бы ты когда-нибудь всерьез пригляделся к нему, ты обнаружил бы,что он пугающе умен. Колата совершил промашку — Сарабиана следовало прикончитьеще до того, как он унаследовал трон. Боюсь, что наш почитаемый император нынежаждет настоящей власти. В обычных условиях мы могли бы справиться с этойпроблемой, но мы не сможем убить его, покуда он находится в этой проклятойкрепости.

— Твой рассказ звучит весьма убедительно, Гашон, —признал первый министр, озабоченно хмурясь. — Я знал, что ошибкой былоприглашать в Материон этого дикаря Спархока.

— Мы все знали это, Субат, и вспомни, кто отмел всенаши возражения.

— Оскайн, — Субат выговорил это имя, точносплюнул.

— Совершенно верно. Ну как, теперь все сходится?

— Ты придумал все это сам, Гашон? Твои рассуждениячересчур тонки для человека, который всю жизнь пересчитывает мелкие монеты.