— Разумеется, баронесса. Все правительственныеучреждения обожают бумаги. Бумажная работа обеспечивает пропитание ордам нашихродственников. Министерство внутренних дел, впрочем, зашло еще дальше.Полицейские просто не могут работать без документов и досье. Они записываютбуквально все.

— Почему-то я так и думала. Все сотрудники министерства— полицейские, не так ли? Оскайн кивнул.

— Стало быть, они обязаны составлять, собирать ихранить документы?

— Полагаю, что так, — сказал он. — Однако,баронесса, я пока не понимаю, к чему вы клоните.

— Очнись, Оскайн! — возбужденно вмешалсяСарабиан. — По-моему, эта чудесная девушка только что решила нашупроблему. Где-то в этой кроличьей норе, которая именуется министерствомвнутренних дел, хранятся бумаги, в которых записаны имена изменников-полицейскихи тайных агентов по всей Империи. Все, что нам нужно, — добыть этидокументы, и тогда мы точно будем знать, кого в надлежащий срок нам нужно будетприжать к ногтю.

— Если не упоминать о том, что за эти документы вминистерстве будут биться насмерть, — заметила Элана. — А стало быть,посягательство на документы министерства будет расценено так же, как прямаяатака на само министерство.

— Умеешь же ты расправляться с мыльными пузырями,Элана, — вздохнул император.

— Возможно, нам удастся обойти это препятствие, вашевеличество, — слегка нахмурясь, проговорила Мелидира. — МинистрОскайн, существует ли в Материоне единая система классификации и хранениядокументов?

— Хвала богам, баронесса, нет! — воскликнулон. — Если бы мы все пользовались одной и той же системой, всякий мог бызабрести в наши кабинеты и отыскать все, что ему вздумается. Нам бы ни за чтоне удалось хранить секреты друг от друга.

— Так я и думала. Теперь представьте себе, что королеваЭлана так, мельком, заметила императору, что у ее правительства имеется единаясистема и все документы собираются и хранятся единообразно. Предположим, чтоимператору чрезвычайно понравилась эта идея — экономия государственных средстви все такое прочее. Предположим также, что он назначил имперскую комиссию с чрезвычайнымиполномочиями, дабы изучить документацию всех министерств на предмет введенияединой системы. Разве это не оправдало бы наши поиски в министерстве внутреннихдел?

— Это может получиться, моя королева, — призналСтрейджен. — Подобная уловка неплохо скроет наши истинные цели — особенноесли мы направим проверяющих одновременно во все министерства.

Оскайн побелел как мел.

— Штоб мне треснуть пополам, ежели я хочу обидетьэтакую славную девчушку, — промурлыкал Кааладор, обращаясь кбаронессе, — только ведь и с энтим дельцем нам за два десятка лет несладить. Эвон, цельный дворец придется перелопатить, ежели наш иностранныйминистр правду толкует, что бумаженций там цельные горы.

— Мы могли бы сберечь время, мастер Кааладор, —ответила Мелидира. — Все что нам нужно — это расспросить министра Колату.

— Исключено! — отрезала Элана. — Я не хочу,чтобы его разорвали на мелкие кусочки — по крайней мере до тех пор, пока он мненужен.

— Мы ведь не будем спрашивать его ни о чем важном, вашевеличество, — терпеливо пояснила Мелидира. — Все, что нам нужноузнать — какова их система сбора и хранения документов. Это ведь никак незатрагивает заговор, в котором он замешан?

— Думается мне, она права, Элана, — поддержала ееМиртаи. — Есть, наверное, что-то вроде спусковых крючков — определенныевопросы, из-за которых наши враги захотят прикончить Колату. Но если мы будемрасспрашивать его о таком обыкновенном деле, как система хранения, они ведьвряд ли убьют его, верно?

— Пожалуй, — согласилась королева, — врядли. — Однако в ее голосе все еще звучало сомнение.

— Все это очень умно, баронесса, — сказалСтрейджен, — но нам ведь придется посылать на изучение документовтамульских чиновников. Почем нам знать, вдруг кто-нибудь из них окажетсязаговорщиком?

— Верно, милорд Стрейджен, этого нам никак не узнать.Именно поэтому нам придется отправить на поиски рыцарей церкви.

— Как же мы это объясним.

— Новая система будет эленийским изобретением, милорд.Само собой разумеется, что нам придется отправить эленийцев в министерства,дабы изучить нынешние методы классификации документов и помочь чиновникамперейти на новую систему.

— Вот я вас и поймал, баронесса! — с торжествомобъявил Стрейджен. — Это же чистой воды выдумка. Новой системы несуществует!

— Ну так придумайте ее, милорд Стрейджен, —сладким голосом предложила она.

Первый министр Субат был глубоко обеспокоен предположением,которое только что высказал ему министр финансов. Они были одни в роскошнообставленном кабинете первого министра, лишь немногим уступавшем по пышности ивеличественности одному из императорских аудиенц-залов.

— Ты сошел с ума, Гашон! — напрямик объявил он.

Министр финансов Гашон смахивал внешне на обескровленныйтруп. Сходство усиливали впалые щеки и лысый бугорчатый череп, на котором рослилишь редкие пучки волос.

— Подумай, Пондия Субат, — предложил он своимглухим скрипучим голосом. — Это всего лишь теория, но заметь, как онаобъясняет многое, казавшееся прежде непостижимым.

— Они не посмели бы! — глумливо заявил Субат.

— Извлеки свои мысли из четырнадцатого века,Субат! — отрезал Гашон. — Ты первый министр, а не хранитель музея.Мир вокруг тебя изменяется, и ты не можешь сидеть на одном месте с зажмуреннымиглазами и надеяться, что уцелеешь.

— Ты мне не нравишься, Гашон.

— Я тоже не в восторге от тебя, Субат. Позволь мнеповторить все с самого начала. И на сей раз постарайся не спать, а слушать.

— Как ты смеешь?!

— Смею, Субат, потому что предпочитаю видеть своюголову на плечах, а не на плахе. Первое: эозийские эленийцы — абсолютныеварвары. Хоть в этом мы можем прийти к согласию?

— Пожалуй.

— В прошлом они не причиняли нам слишком многобеспокойства, потому что дрались между собой из-за религии и потому что имсамим причинял немало беспокойства Отт Земохский. Сильно ли тебя удивитсообщение, что Отт мертв и Рендорский мятеж полностью подавлен?

— У меня есть свои источники информации, Гашон.