— Совершенно ничего не понимаю, — проворчал он.

— Тебе и не нужно понимать, — ответил Спархок.

— Интересно, найдется ли у них что-нибудь выпить.Добрая выпивка была бы сейчас как нельзя кстати.

— Я бы на это не надеялся, да я и не уверен, что тебезахочется пить то, что считается выпивкой у нелюдей. Как бы тебе от нее худо нестало.

В крохотную каюту втиснулся Халэд.

— Не хотелось бы напугать вас, господа, —проговорил он с озадаченным видом, — но мы, похоже, движемся быстрееконского бега.

— Откуда ты знаешь? — спросил Телэн.

— Занавески в центральной каюте прикрывают отверстиянаподобие иллюминаторов — во всяком случае они забраны стеклом. Я выглянулнаружу. Вокруг все еще стоит туман, но я сумел разглядеть воду. Мы миновалиплавучее бревно, и оно исчезло со скоростью арбалетного болта. Есть и ещекое-что. Корпус судна загибается прямо под нами — и он вовсе не касается воды.

— Мы что же, летим! — недоверчиво осведомилсяКелтэн.

Халэд покачал головой.

— Думаю, что киль касается воды — и это все.

— Ничего не желаю знать об этом, — жалобнопроговорил Келтэн.

— Он прав, Халэд, — сказал Спархок. —По-моему, это относится к тем вещам, которые, как сказала Афраэль, совершеннонас не касаются. Больше не заглядывай за эти занавески.

— Неужели ты совсем не любопытен, мой лорд?

— Я могу потерпеть.

— Но ты не против, если я немного поразмыслю об этом,а, Спархок?

— Дело твое, но держи свои догадки при себе. —Спархок сел на койку и начал стягивать сапоги. — Не знаю, как вы, а янамерен подчиниться приказу и отправиться спать. Отличный случай выспаться, а впоследнее время нам всем именно этого недоставало. Когда мы прибудем в Джорсан,свежие силы будут очень кстати.

— А до Джорсана всего-то четверть пути вокруг всегомира, — хмуро заметил Халэд, — и это расстояние мы собираемся одолетьза пять дней. Не думаю, что я готов так хладнокровно это воспринять. Спархок,неужели я и вправду должен стать рыцарем?

— Да, — сказал Спархок, швыряя сапоги напол. — Что еще ты хотел бы узнать, прежде чем я засну?

В следующие пять дней все они много спали. Спархок сильноподозревал, что к этому приложила руку Афраэль, поскольку спящие люди нешатаются где ни попадя и не делают нежелательных открытий.

Еду им приносили на странных продолговатых подносах,сделанных из материала, которого ни один из них не сумел определить. Трапезасостояла исключительно из сырых овощей, а для питья была только вода. Всякийраз Келтэн громко сетовал на скудность пищи, но, поскольку есть больше былонечего, съедал всю порцию.

За полдня до того как они должны были прибыть к местуназначения, все собрались в тесной центральной каюте.

— Ты уверена? — с сомнением спросил Келтэн, когдаФлейта сказала, что плыть им осталось не больше десяти часов.

Она выразительно вздохнула.

— Да, Келтэн, я уверена.

— Откуда тебе знать? Ты не выходила на палубу и неговорила с матросами. Мы могли бы… — Келтэн осекся и начал путаться в словахпод пристальным страдальческим взглядом Флейты. — Ну да, — выдавил оннаконец, — я не сообразил, кажется… Извини.

— Я все равно люблю тебя, Келтэн, — несмотря ни начто.

Халэд откашлялся:

— Долмант не говорил тебе, что эдомийцы не слишкомприязненно относятся к нашей церкви? — осведомился он у Спархока.

Спархок кивнул:

— Насколько я понимаю, их взгляд на нашу Святую Матерьнемногим отличается от Рендорского.

— Значит, рыцарей церкви там вряд ли встретят сраспростертыми объятьями?

— Это уж точно.

— Тогда нам нужно будет переодеться обыкновеннымипутниками.

— Скорее всего да, — согласился Спархок. Вэнионразглядывал свою карту.

— Куда именно направимся мы из Джорсана,Афраэль? — спросил он у Флейты.

— Вверх по берегу, — небрежно ответила она.

— Это не слишком точно.

— Знаю. Вэнион вздохнул.

— Есть ли нам нужда подниматься вверх по заливу досамого Джорсана? Если бы мы высадились на северном берегу залива, мы быиздалека обошли город. Поскольку эдомийцы так ненавидят нашу Церковь, было былогично по возможности держаться от них подальше.

— Мы непременно должны попасть в Джорсан, —ответила Флейта и, помолчав, призналась: — То есть сам по себе Джорсан не такуж и важен, но по пути туда мы встретимся кое с чем очень важным.

— Вот как? И с чем же?

— Понятия не имею.

— Ты еще привыкнешь к этому, — сказал Спархоксвоему другу. — У нашей маленькой богини время от времени бывают намеки —никаких деталей, только намеки.

— Когда мы пристанем к берегу? — спросил Улаф.

— Около полуночи, — ответила Флейта.

— Высаживаться ночью на чужом берегу — делоопасное, — с сомнением проговорил он.

— Никаких опасностей не будет, — с абсолютнойуверенностью объявила она.

— Я не должен об этом беспокоиться — так?

— Беспокойся, Улаф, если тебе так хочется, —улыбнулась она. — Это совсем необязательно, но можешь беспокоиться о чемугодно, если это поднимет тебе настроение.

Когда они вновь вышли на палубу, вокруг стоял туман — всетот же густой непроглядный туман, — и на сей раз странный корабль не зажегсвоих огней. Их кони, уже оседланные, стояли на палубе, и рыцари свели их попандусу на усыпанный галькой берег.

Когда они оглянулись на море, корабля там не было.

— Куда он исчез? — воскликнул Улаф.

— Он все еще здесь, — усмехнулась Афраэль.

— Почему же я тогда его не вижу?

— Потому что я не хочу, чтобы его видели. По пути сюдамы миновали множество обычных судов. Если бы кто-нибудь заметил этот корабль,об этом событии рассказывали бы побасенки во всех портах мира.

— Все дело в форме киля, верно? — задумчивопроговорил Халэд.