Соколовский опустился на колено и приготовился записывать.

– Начнем, – сказал расследователь, хмуро посмотрев на хозяина усадьбы. – Вы были знакомы с Жаном-Ивом Сирро? Общались с ним?

– С французиком этим?.. Ну, общался, и что?.. Все его знали, так или иначе. Помер, и черт с ним! Разрядится бывало, надушится, к дамам с поклончиками, тьфу!

– Понятно, вам он был не по нраву.

– Точно так, врать не стану.

– Вас он, кстати, тоже не жаловал. – Хитрово-Квашнин заглянул в свой блокнот. – Вот какая эпиграмма адресована в ваш адрес:

Он сам из дворян, титулярный советник,

Но имеется изъян – сутяга, кляуза и сплетник.

– Стихоплет чертов!.. Щелкопер заграничный!

Хитрово-Квашнин усмехнулся и поглядел по сторонам.

– Сын ваш дома?

Болотов с мрачным видом подымил трубкой, прежде чем ответить:

– Верхом на коне прогуляться выехал. Дело молодое.

– Без спроса?

– Уведомил отца, как же без этого?

– Он знал убитого?

– Ну, ходил несколько раз вместе с дочерью брата в имение Черновых, брал уроки танцев у Серова, или, как там его, Сирро.

– Хм-м… Скажите, где вы были вчера утром около восьми?

– Где был?.. Чай пил в столовой.

– Так ли это? – заявил Аблов. – А не на своем ли вы были поле, край которого упирается в рощу?

Титулярный советник напрягся и бросил в его сторону недовольный взгляд.

– Неужели?.. А, впрочем, так и есть. Я наблюдал, как эти лапотники барщину отрабатывают.

– В рощу не заходили? – спросил штабс-ротмистр, внимательно вглядываясь в лицо Болотову.

Тот, надув губы, нахмурился.

– Отвечайте, все равно узнаем!

– Подходил к краю рощи… было, по малой нужде. Но к поляне, где убили француза, не приближался. Вот вам крест!

Хитрово-Квашнин проследил, как Соколовский вносит эти сведения в протокол.

– А где был сын в указанный час?

– С подружейной собакой в утиных болотцах к востоку от сельца…

– Там же этот Кручина со своими приятелями прячется! Не боится?

– Артем чхать на них хотел! Не из таковских, чтоб перед этой шушерой трястись!.. Он, будем говорить прямо, весь в меня пошел, я тоже в младые годы дышать не мог без охоты. Младший мой брат – не то, пентюх, ему все равно. Поедем охотиться, а он вместо того, чтобы дичь высматривать, начнет зевать, ворон считать… На Артема же любо-дорого смотреть: на лошади сидит, как влитой, стреляет без промаха и нож метает так, что дух захватывает…

– Вы носите с собой карманный нож?

Титулярный советник достал из кармана небольшой складной ножик. Хитрово-Квашнин осмотрел его и вернул владельцу.

– Совсем не то, что надо… А у сына есть нож?

– Точно такой же… Все на этом?.. Ну, и ладно! – Болотов коротким зигзагом расписался под своими показаниями. – Соколовский, а, может, партию в бильярд?.. Что?.. Нет желания?.. В таком случае, прощайте!.. Скажите там, в Петродаре, кому следует, что со дня на день жду ответа губернатора. И он, я уверен, будет в мою пользу.

– А, если нет? – возразил секретарь. – Всякое бывает… Вот года тому два коллежский регистратор Назаров послал прошение в Тамбов, в ту же канцелярию, чтобы ему на должности деньжат прибавили. У него-де жена, мать-старуха, дети малые… Пить надо меньше да дела исправно вершить! У всех матери и жены с детьми!.. Вот какую губернаторcкую резолюцию получил он на руки в конечном счете: «В жалобе отказать. Жалобщику надлежит вести трезвый образ жизни».

– Я не примирюсь, не на того напали! Меня не запугать! Я в Правительствующий Сенат пожалуюсь!.. Налоги! Да как же мне их платить, когда именьице самое что ни есть захудалое, крестьяне все как один лодыри, урожаи такие, что хоть плачь! А мне сына поднимать, женить его, себя обеспечивать…

Расследователь и его спутники не имели никакого желания выслушивать жалобы скандалиста. Они без лишних слов развернулись, прошли по песочной дорожке и, прикрыв калитку, сели в бричку.

– Куда теперь, барин? – спросил Митрофан, устроившись на козлах.

– К Черновым!.. Показывайте дорогу, Филипп Елизарыч.

ГЛАВА 7

В пути Аблов, покуривая трубку, стал припоминать все, что он знал о Черновых, потомственных дворянах, живших безбедно и имевших определенный вес в уезде.

– Дед Николая Никоныча, морской офицер, еще в середине прошлого века утвердился в здешних местах, скупив земли «с лесы, с сенными покосы и с рыбными ловли», как писали подъячие в присутственных местах, у однодворцев и прежних помещиков из дворян, – говорил он, покачиваясь в такт движению экипажа. – Отец продолжил приобретать землицу не только в ближней округе, но и в отдаленных местах, в Усманском уезде, например, закрепив за собой, в конечном счете, около полутора тысяч десятин. А вот Николай Никоныч, отставной поручик, владелец 450 крепостных душ, занят иными вопросами. Он у нас еще тот затейник, то к одному приступит делу, то к другому, то к третьему. Попробовал французский регулярный парк разбить, бросил. Взялся за разбивку английского, ландшафтного, с ярусными насыпями, деревьями разных сортов, также не довел проект до конца. Завел стекольную фабрику, но что-то пошло не так, к тому же, выписанные из Богемии выдувальщик с гравировщиком так и не доехали до Нижней Абловки. Но он недолго предавался унынию, учинил в имении суконную мануфактуру, привлек для работ на ней не только своих крестьян, но и вольнонаемных. Фабрика поначалу себя зарекомендовало неплохо, но потом сбилась с ритма, стала действовать вяло, с большими убытками. Ему это не понравилось, и спустя некоторое время производство было остановлено. Теперь наш неугомонный помещик с головой ушел в винокуренное дело, завод на месте суконной фабрики устроил. Получил уже с него первую продукцию. Пробы любит снимать, потому в последнее время частенько бывает навеселе, что категорически не нравится его дражайшей половине, Надежде Артемьевне.

– Два дня назад я видел, как в ренсковый погреб купца Болховитинова на Базарной сгрузили несколько бутылей водки из имения Чернова, – сказал Соколовский. – Подумал еще: «Надо бы попробовать».

– Прямо сейчас и опробуете, обещаю. Зашел как-то к нему по делу, так он, едва поздоровавшись, сразу потянул меня на свою винокурню. На мои отговорки – ноль внимания! Пошли, говорит, что, право, упираться. Еще соседом-односельцем, мол, называешься, больше того, родственником!.. Мы с ним, надо сказать, в родстве состоим, его бабка, капралша Степанида Ивановна Аблова, когда-то владела землями в районе Семеновки, Малого Самовца и Ивановки… Приволок, и ну давай водить по этажам, производство показывать, угощать да пробы снимать!.. Я-то из себя здоровяк, как видите. Выдюжил, дело изложил и домой подался. А другие у него пируют до тех пор, пока c ног не свалятся! Сам он из крепышей, пьет и хоть