на меня так, что мне захотелось провалиться куда-нибудь подальше и поглубже. Взгляд проникал не то что под платье – под кожу.

Скорей бы вернулся Джейми. Я никого и никогда так не хотела видеть, как его сейчас.

***

Джейми

Подходя к лавке аптекаря, я невольно радовался тому, что Полина и Кира сейчас под присмотром Ардена. Смеллист никогда не производил беспомощного впечатления и мог защитить тех, кто был с ним рядом, от любой напасти. Мы с ним сражались на одном участке фронта, а после войны он приехал в Берендайн раньше меня, и я был счастлив увидеть здесь знакомую физиономию.

Аптекарь не работал: стоял на пороге своего белоснежного заведения и рассказывал всем желающим о том, как вспыхнуло зеленым, и какого страху он натерпелся от таких дел. Желающих собралась целая улица. Я подошел, горожане расступились, и какая-то женщина сказала:

- Ну хвала Змею, милорд Ольденхольт здесь! Сейчас он со всем разберется, господин Ким!

- Да, это по моей части, - кивнул я, и аптекарь вздохнул с видимым облегчением. – Показывайте, что случилось.

Мы прошли в лавку, и я убедился: да, здесь были посторонние. Ким все хранил в идеальном порядке, все банки и склянки на его полках были выстроены по линеечке, и теперь было видно: вот эти пузырьки сдвинуты, словно по ним прошлась нетерпеливая рука, вот эта коробка приоткрыта. Книги, в которых Ким записывал рецепты, были открыты – их перелистывали, пытаясь что-то найти. Я прошел по лавке, заглянул в пару коробок и сказал:

- Слушаю вас.

- Ну вот, сами видите, - со вздохом произнес Ким. – Залезла какая-то дрянь. На окнах замки, дверь заперта, а она тут хозяйничает. Я, конечно, когда увидел вспышку, так испугался, что чуть ноги не отнялись. Жена говорит: «Иди да посмотри» - а верите, я сижу и пошевелиться не могу. Но все-таки набрался сил к утру, зашел.

Ким снова вздохнул и облокотился на край витрины.

- Ничего не пропало. Я все осмотрел, вызвал полицию, так они тоже…

- Испугались? – спросил я. Ким кивнул.

- Еще как. Наша полиция, сами знаете, живет без забот. Вон, господин Шварцвент любовника жениного поколотил, так событие было, полгода обсуждали. А тут вспышка, проникновение. Ясное дело, не обошлось без магии.

Я кивнул. Не обошлось. Септинидом, правда, не пахло, но запах мог уже выветриться, да и я не смеллист. Значит, наш Прыгун заглянул в комнату Киры, а потом отправился сюда. Если он действительно военный инженер, этот ее отец, которому мешают крики ребенка, то в аптеке есть вещи, способные его заинтересовать. Химия и военное дело всегда идут рука об руку.

- Что сказали? – спросил я, уже зная ответ на свой вопрос.

- Что это дело по вашей части, тут магия замешана. Пошли вроде вас искать, но там по пути к вашему дому кабачок, сами знаете. Наверно, до сих пор там сидят.

Я понимающе кивнул. В здешней глуши дела делались именно так: неторопливо, с обязательным заходом в питейное заведение. По летнему времени там подавали освежающие коктейли, и шеф Литтлфилд рассказывал, что они здорово проясняют голову и способствуют мышлению.

Может быть. Я не проверял.

- Возможно, что-то все-таки пропало? – поинтересовался я. Ким замялся.

- Знаете, милорд, самому странно, но у меня тут на столе была фигурка жабы из сердолика, - признался он. – Денежная жаба, я сам-то с юга, так у нас принято посадить ее и в рот монетку положить, чтобы деньги водились. И вот вчера она была, а теперь нету. А монетка осталась.

Я подошел к столу Кима: судя по расстановке предметов, жаба была крупная, с мой кулак. Серебряная крона лежала на столе – это и правда было странно, взять фигурку и оставить монету.

Зачем Прыгуну сердоликовая жаба?

- В ней была магия? – уточнил я. Иногда в такие фигурки помещают чары – на богатство, на успех, на привлечение покупателей. Ким отрицательно мотнул головой.

- Нет. Просто жаба.

Я вспомнил жабьего принца, которого приволок Турген. Мне показалось, что я стою на краю разгадки, но не знаю, куда смотреть – это было неприятное липкое ощущение.

- Он заглядывал в ваши книги с рецептами, верно?

- Да, все пролистал, - кивнул Ким. Я представил, как все было: Прыгун появился в центре магазинчика, осмотрелся, прошел по залу, читая этикетки, потом переместился к столу, познакомился с записями Кима и, захватив сердоликовую жабу в качестве сувенира, выпрыгнул обратно в родной мир Полины.

Что, если он работает не над оружием, а над болезнью? В очередной свой визит расколет пузырек, вирус разлетится по всему региону, оставляя после себя скрюченных мертвецов на дорогах, выстрелы полиции и армии, наглых мародеров… Я слишком ярко представил себе картину запустения после эпидемии – а в общем-то, почему бы и нет? Мир будет занят поисками лекарства, и никто не сможет сопротивляться, когда из зеленых вспышек на нас посыплются войска иномирян…

Ну что ж, пусть попробует, если он такой смелый. Я не собирался отдавать Прыгуну ни своего мира, ни своих друзей.

- У вас сын сильно плакал, когда был маленьким? – спросил я. Ким хотел было поинтересоваться, зачем это мне, но потом решил просто ответить на вопрос.

- У, милорд, он не плакал, он ревел, как небесная труба в Судный день! – рассмеялся аптекарь. – Я даже подушки к голове привязывал, это никаких сил не было терпеть. А потом вдруг бах! Как отрезало. Помню, мы с Эммой проснулись утром, смотрим друг на друга и понимаем: что-то не так с нами. А потом поняли, что не так: мы с ней спали всю ночь!

Мы посмеялись вдвоем.

- Если что-то вспомните, дайте мне знать, - сказал я. Ким кивнул, и я отправился домой.

Арден мне, конечно, друг. Но иногда не стоит оставлять друзей одних слишком долго.

***

Полина

- И что же, в вашем мире принято вот так вставать и уходить?

Арден снял свои синие очки, осторожно убрал в карман и теперь выглядел спокойно и мирно. Мы сидели в гостиной и пили чай с крошечными фруктовыми пирожными. Кира и Турген посадили лягушонка в большую банку, накидали ему травы и каких-то мошек и теперь смотрели за тем, как он пытается поймать муху, выбрасывая длинный ярко-красный язык.

- Да, - ответила я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Мужчина может уйти от жены и