– Попробую пасту, – согласилась Элисон, отстраняя от себя цыпленка, поскольку от запаха ее замутило.

Максимо сел с ней рядом и придвинул блюдо с цыпленком к себе.

– Ваша жена придерживалась специальной диеты? – вырвалось у Элисон. Обычно она думала, что говорит, но за прошедшие сорок восемь часов с нее хватило потрясений, так что оплошность вполне оправдана.

Максимо пожал плечами:

– В основном витамины, травяные отвары. Гормоны для экстракорпорального оплодотворения, продукты, полезные при бесплодии.

– Она действительно хотела стать матерью, – тихо произнесла Элисон. Ей было стыдно и больно. Селена старалась подарить Максимо ребенка, и вот здесь она, Элисон, беременна от него. Случайно. Какая-то жестокая шутка, которую судьба сыграла с ними со всеми.

– Да. Хотела. Мы три раза делали экстракорпоральное оплодотворение, и все три раза безуспешно. Последний отрицательный тест был получен за несколько часов до ее смерти.

Элисон сочувственно положила ладонь ему на руку. Стоило ей дотронуться до него, как жар прокатился по телу. Кожа Максимо была теплой, а волосы на предплечье жесткие. Прикосновения его руки пробудили в ней чувственность. Ей никогда не приходило в голову, что волосы на руке мужчины способны так возбудить.

Она отдернула руку и положила на колени. Ладонь горела, как после ожога. Сердце бешено колотилось, все тело с головы до ног пульсировало. Господи, она на грани оргазма. Элисон посмотрела на Максимо. Жар его темных глаз грозил сжечь ее.

Элисон отодвинула стул и встала. Надо скорее бежать от него. Что он с ней делает? У нее пропадает способность соображать. Быть с ним рядом, касаться его… Она беззащитна перед ним.

– Я устала, – сказала она. – Мне… я пойду лягу.

Улыбка заиграла у него на губах: он ее раскусил.

– Вижу, вы решительно настроены сопротивляться нашему взаимному притяжению.

– Максимо, мне это не нужно. – Элисон прикрыла глаза, чтобы не видеть его красивого лица.

– Вас кто-то обидел?

Она покачала головой:

– Не в том смысле, на что вы намекаете. Но я не могу… не просите меня…

– Я ни за что не стал бы навязывать себя вам.

Она это знала. У нее не было никакого сомнения в том, что Максимо человек слова. Человек чести. Но боялась она совсем другого. Ему не надо себя навязывать. Все, что ему надо, – это коснуться ее, поцеловать ее, и она забудет все причины, по которым ей нельзя вступить с ним в близкие отношения.

Она боялась, что зависимость от кого-либо лишит ее самостоятельности. Если Максимо ее покинет, она этого не выдержит. Пример матери у нее есть.

Они с Максимо поженятся, чтобы у их ребенка была семья. Восемнадцать лет, пока ребенок не вырастет, им придется присутствовать в жизни друг друга. Если добавить к этому чувства, секс… Ее это сокрушит.

– Я устала, – повторила она и отвернулась.

– Отдыхайте. Завтра мы официально объявим о помолвке.

Элисон поморщилась: корсет впился ей в бока. Было жарко. О боже, как же ей жарко! И душно. Тонкие завитки волос выбились из сложной укладки. Воздух, казалось, сомкнулся вокруг, вдыхать его – это лишь усугублять тошноту, постоянную настырную спутницу.

Официальное объявление помолвки требует официального наряда, и вот она, накрашенная и причесанная, доведенная до нужного блеска, ждет позади тяжелого красного занавеса, чтобы появиться на балконе вместе с Максимо перед телекамерами и гражданами, собравшимися внизу.

За этим событием следил весь мир. Максимо был обаятелен и популярен как в своей родной стране, так и за рубежом, и его свадьбу посетят богатые и известные люди со всех уголков земли. От этой мысли у Элисон начинался нервный смех.

Она сделала вдох, следя за тем, чтобы грудь не вывалилась из глубокого выреза декольте в форме сердца. Фасон платья сапфирового цвета был достаточно скромным, с короткими гофрированными рукавами, вот только размер бюста не учли.

Она слышала, как Максимо по другую сторону занавеса обращался к народу по-итальянски, и Элисон казалось, что на свете не существует более чувственного голоса. Он мастер произносить речи. Даже не зная итальянского, Элисон понимала, что его голос покорил не только ее.

Он харизматичен, и такой лидер необходим стране.

Элисон выпрямила спину, корсет снова впился ей в бок, она чуть было не произнесла проклятие. Она приняла правильное решение. Максимо будет прекрасным примером для их ребенка, будет замечательным отцом. Все его качества унаследует ее сын или дочь. Люди, стоящие внизу – будущие подданные ее ребенка. Она никоим образом не откажет в этом наследстве своим детям.

Луиджи, распорядитель значимых мероприятий королевской семьи, сделал знак Элисон выйти на балкон и откинул занавес. Элисон осторожно сделала шаг и очутилась под палящим средиземноморским солнцем.

От высоты, жары и колышущегося внизу моря людей у нее закружилась голова. Элисон с трудом изобразила улыбку, как ее научили, и встала рядом с Максимо.

Он обнял ее за талию и притянул к себе. Его отец, стоящий тут же с королевой, подошел к микрофону. Из толпы раздались приветственные крики.

Максимо повернулся к ней и легонько провел тыльной стороной ладони по ее щеке, и внутри у Элисон прокатился радостный трепет. Он не сводил глаз с ее лица, смотрел серьезно и заботливо. Наклонившись, он поцеловал ее в губы… легонько поцеловал. Сердце громко застучало. Так громко, что она испугалась, не отдается ли этот звук в микрофонах, и тогда все услышат, как она взволнованна… и догадаются, что причина ее волнения – Максимо. Его сильные руки прижали ее к себе. Ее словно ударило током.

Элисон не могла отвести от него глаз. Ее будущий муж. Как же он красив в традиционном костюме с оранжевым воротником. Длинный темный пиджак подчеркивал ширину груди, узкую талию и стройные бедра, на правой стороне груди – медали с выгравированными словами на латыни о долге перед Богом и страной.

У Элисон душа пела от гордости. Да, она горда тем, что стоит с ним рядом. Горда тем, что он отец ее ребенка.

Горячее дыхание Максимо задело ей шею, и, несмотря на жару, мурашки пробежали у Элисон по коже.

– Поприветствуй свой народ, – тихо произнес он.

Элисон робко помахала людям на площади, чувствуя у себя на талии его руку. В ответ послышались радостные крики, многие махали руками и флажками.

– Хорошо, – прошептал Максимо ей на ухо и едва заметно потерся носом о висок.

От этого простого прикосновения ее словно пронзило молнией желания. Господи, что же с ней будет дальше? Элисон мысленно убеждала себя, что все делается ради торжественной церемонии и для Максимо ничего не значат эти ласковые знаки внимания. Но ее тело, кажется, об этом не догадывается, потому что колени подогнулись, и ей пришлось опереться о крепкую, как скала, фигуру будущего мужа.