— Пока не знаю, но держу культяпку на кнопке тревоги — ответил Заварзин, не отрывая взгляда от меня. — Будь готов по моему приказу. Или если связь оборвётся.

— Понял, — отозвался пилот.

Я мысленно выругался. Старый лис предусмотрел всё. Чем дольше мы тут препирались, тем больше шансов, что его пилот всё же передаст сигнал тревоги на «Полтаву». А этого допустить мы никак не могли.

— Послушайте, Заварзин, — я решил сменить тактику, — ситуация сложнее, чем кажется. Мы действительно замаскировали военный корабль, но не для того, чтобы нарушать законы Империи. Наоборот, мы действуем в её интересах. В интересах истинной России.

Дед прищурился, вглядываясь в моё лицо.

— Что вы имеете в виду? — спросил он настороженно.

— Вы присягали Российской Империи и её законному правителю, — продолжил я. — Не Птолемею Граусу. А теперь подумайте — почему первый министр объявил такую охоту на нас? Почему все корабли в системе получили приказ проверять каждое судно? Кого они ищут с таким рвением?

Я видел, как в глазах подъесаула мелькнуло сомнение. Казаки переглянулись. Они явно чувствовали, что здесь что-то не так, но пока не понимали, что именно.

— Кто вы? — снова спросил Дед, и в его голосе появилась новая нота — не просто подозрение, а что-то вроде неуверенности, будто он уже начал догадываться.

Я выпрямился, расправил плечи и произнёс чётко, так, чтобы каждое слово звучало как удар молота:

— Контр-адмирал Александр Иванович Васильков, командир крейсера «Одинокий». Возможно, слышали обо мне.

Глаза Заварзина расширились. Он медленно опустил винтовку — не до конца, но так, что ствол больше не смотрел прямо на меня.

— Васильков? — произнёс он тихо. — Тот самый?

— Он самый, — кивнул я. — А рядом со мной, — я указал на Тасю, — капитан-командор Таисия Константиновна Романова. Она же великая княжна и дочь нашего покойного императора…

Это произвело впечатление. Казаки снова переглянулись, но оружия не опустили. В глазах Деда появилось что-то новое — смесь уважения и недоверия.

— Вы понимаете, — продолжил я, — что Птолемей Граус предал династию? Что всё, что он рассказывает про нашего нового императора, про попытку военного переворота — ложь? Он сам пытался захватить власть, а теперь охотится за законным наследником престола.

— Постойте ка, — произнёс Заварзин, и его голос дрогнул. Казаки стали перешептываться между собой.

Я понял, что настал решающий момент. Если я смогу убедить их сейчас, мы получим ценных союзников. Если нет — всё пропало.

— Полковник, — обратился я к Дорохову, не сводя глаз с казаков, — где Поля? Давай ее сюда быстро.

Кузьма Кузьмич кивнул и отдал приказ по внутренней связи. Заварзин напрягся, казаки крепче сжали оружие. Никто не понимал, что происходит, все были напряжены. От ряда стрелков отелилась девичья фигура. Сержант быстро подошла к нам. Увидев направленное на неё оружие, девушка замерла на мгновение, но затем шагнула вперёд, не выказывая страха.

— Здорово живёте, станичники, — произнесла она, и в её голосе явственно прозвучал кубанский говор, мелодичный и певучий, будто она только вчера покинула родную планету.

Казаки замерли. Заварзин прищурился, вглядываясь в лицо вошедшей.

— Ты кто? — спросил он резко.

— Полина Яценко, сержант штурмовой группы тяжелого крейсера «Одинокий», — девушка выпрямилась, не обращая внимания на оружие. — Из четвёртого Кубанского, под началом полковника Якима Наливайко. А вы, смотрю, из второго?

Дед на мгновение растерялся. В его глазах мелькнуло изумление — казачка, да ещё из соседнего полка. Этого он явно не ожидал.

— Наливайко? — переспросил он осторожно. — Так значит, ты у Якима Нестеровича служила?

— Так точно, — кивнула Полина. — Три года в такой же вот досмотровой группе, потом на «Одиноком» оказалась… Но это долгая история.

— А ты чья будешь? — Заварзин словно смягчился, в его голосе появились новые интонации. — Не Митрофана ли Яценко дочка? Он ещё в Вознесенской атаманил.

— Его самого, — Полина улыбнулась, и улыбка преобразила её лицо, сделав его удивительно светлым. — Батя и сейчас там служит.

— Вот оно что, — протянул Дед, и его усы дрогнули в ответной улыбке. — А я-то думаю, чего ты мне знакомой показалась! Ты ж вылитая мамка твоя. Я с твоим отцом ещё в крайнюю русско-османскую кампанию бок о бок воевал.

Напряжение в ангаре начало спадать. Я видел, как тают жёсткие складки возле рта Заварзина, как расслабляются плечи казаков. Простое человеческое узнавание, связь через общих знакомых — это работало лучше любых аргументов.

— Полина, — обратился я к девушке, — расскажи подъесаулу и его людям, кого мы везём на борту.

Яценко кивнула и повернулась к казакам.

— Господин подъесаул, — произнесла она чётко, — на борту находится Его Императорское Величество, государь император Иван Константинович. Птолемей Граус объявил охоту на мальчика, хочет убрать законного наследника. Мы вывезли его из столицы, спасая от верной смерти.

Заварзин изменился в лице. Рука с оружием дрогнула, он перевёл взгляд с