— А что за ловцы Особого созыва? — Интересуюсь.

— У Дарьи спросишь, нет времени, — подаёт мешочек с монетами. — И от меня вот держи.

Подаёт колечко в руке, явно не первой свежести. Обычное на вид, без наворотов. Лунный камень с салатовым отливом.

Принимаю подарок.

— Благодарю вас, ваше сиятельство.

— Это «Светлячок» высокого уровня, — комментирует Морозова. — Столько лет с ним проходила, вот, теперь по наследству передаю.

— Уууу, — воет Дарья. — Редкая вещь, такую в лавке не купишь. Мне б такой!

— Я так понял, Дарья мне и об этом кольце расскажет? — Заявляю с пониманием.

Морозова мотает головой с укором и лёгкой улыбкой.

— Ах, да, чуть не забыл. Возьмите, — протягиваю ей серебряный сай, который у меня уже задержался.

— Благодарю, эти кинжалы для меня много значат, — принимает обратно, убирает в пустые ножны и легко вскакивает на коня.

— «Светлячок» получше твоего огнива будет, — говорит уже с седла, разворачивая лошадь. — Так и рука не занята. Вещь незаменимая в нашем поисковом деле. Надень ночью и увидишь в чём его сила. Всё! Удачи, Ярослав. Дарья, береги его.

— Угу, — кивает себе под нос магичка, отчего–то смущаясь.

— Спасибо вам, госпожа! — Кричу ей в след.

— В январе жду на зачисление! — Напоминает графиня про Академию, уносясь галопом.

Ага, это если половцы не наведаются.

Примерил кольцо, на безымянный палец левой руки подошло, как влитое. Никакого эффекта, только кольнуло пару раз кожу, где оно прикоснулось.

Собираемся и мы. Лёгкая слабость не даёт двигаться быстро, а в седло залезть с первого раза… Знатно они меня погоняли. Но всё–таки обосрались сами. Уже по дороге обратно спрашиваю Дарью, что это за ловцы Особого созыва, и почему меня без спроса туда зачислили.

— Это очень почётно, — говорит Дарья, чуть поостыв от эйфории встречи. — Я и не думала, что Морозова о тебе такого высокого мнения. Когда ты отличиться–то успел? Неужели с упырями в Каменцах?

— С упырями в Каменцах, — соглашаюсь. — Ну так что?

— По приказу ещё прошлого императора был создан Особый созыв ловцов. Что–то вроде группы сильнейших или полезных охотников на нечисть. Поручено изыскивать таких нашей Академии, Московской и Казанской. То есть три списка есть. Созывают со всех списков, и в самых крайних случаях, когда появляется нечто особо сильное и очень опасное. То, что грозит самой империи. Или с чем не справляются дружины или простые ловцы.

— Ну нихрена себе честь! А это Нечто опаснее высшего упыря должно быть?

— Конечно, Ярослав. Но не обольщайся, берут на созыв сильнейших, ты, скорее всего, в запасных. В списке может быть пол сотни человек. Весточка приходит собрать пятерых, ты в них явно не попадёшь. Это если всех перебьют, позовут тебя.

— Замечательно рассказываешь, — посмеиваюсь. — А привилегии какие мне от этого?

— Хитрый. Есть привилегия: покровительство Академии теперь ты получил. Не ректора конечно, но Морозовой уж точно. И теперь даже князь тебя так просто осудить не сможет, нужно участие протектора, то есть той же Морозовой. Ведь она за тебя поручилась, как главный свидетель твоих умений и добрых намерений служить на благо империи.

— Ах вот в чём дело! — Воскликнул я уже на эмоциях.

— Ты чего? — Насторожилась Дарья.

Молчу, переваривая. А ничего, моя хорошая. Видимо, я так тётке Гале Морозовой понравился, что она решила меня от старой ведьмы княгини с её интригами обезопасить вот таким вот способом. Понаблюдав за сценой, она смекнула, что так даст мне защиту от произвола. А то, что упыря помог найти — это лишь повод. Может, за то, что спас её, отплатила.

Умная женщина, мне нравятся такие.

Спросил Дарью про перчатки. Начала грузить меня каким–то заклинанием, хрен разберёшь на скаку.

— Потом выучу, — ответил недовольно.

— Это тебе не тёмная магия, — усмехнулась Дарья горделиво.

— Ой, ой, ты таблицу умножения сперва выучи, потом выделывайся.

— Чего?

— Шестью шесть? — Спрашиваю.

— Шестьдесят шесть! — Отвечает уверенно.

— Во–во.

Прискакали домой. Возвращаюсь в поместье, затаив дыхание. И к счастью, никого не украли, не сожгли, не разорвали.

Не думал, что Крезо, увидев у Дарьи новый лук, насупится, как девочка. И покривится, когда она ему свой старый с двумя рунами предложит. И всё равно не отказался. Похоже, его лук был хуже. Свой он одному из дружинников отдал.

Кстати, наконец, Крезо представил трёх охотников, которых хотел мне в дружину предложить. Все мужики уже за тридцать, лица матёрые, светлобородые.

— Два серебряника в неделю, — говорю им стандартную зарплату. — Пропитание за счёт поместья. Размещаться будете на первом этаже в общей комнате, пока Ефим не достроит барак.

Из–за ремонта моста затянули со стройкой. Но дело помаленьку движется.

— Спасибо, барин! Благодарствуем, барин…

С учётом Дарьи и Крезо у меня теперь пять штатных лучников. И двадцать дружинников в особняке из числа деревенских мужиков, которые исправно тренируются теперь. Желающих ко мне идти служить, хоть отбавляй, но пока больше разместить не могу.

Ещё в деревне Илларион тридцать человек набрал. Все при нормальном оружии из половских трофеев и запасов старосты. Ходят по сменам группами в десять человек, сутки через двое. В ночное время бодрствуют на складах, не высовываясь. Ещё по моей идее старейшина список резервистов составил, обязав по команде «сбор» ещё пятьдесят мужиков подниматься «в ружьё». За «постоянную готовность» плачу каждому по пять медяков в неделю.

Пока налоги с деревни не собираю, мой бюджет стремительно тает. С таким успехом через год я стану банкротом. Но до таких проблем дожить надо.

Как отобедали, принялись луки испытывать. На нашу стрелковую площадку вышли все кому не лень, видимо, заняться в особняке больше нечем.

Стрелять из «Ветерка» оказалось проще простого. Натягивай, наводи, отпускай. У лука две основные фишки. Стрелы летят в два раза быстрее обычных, да так, что не успеваешь моргнуть, стрелу, будто в мишень на дереве магнитит. Вторая фишка, что баллистики закон стрелам становится не писан. Всё летит прямо первые пол сотни метров уж точно. С рунами, которые Дарья выбрала, ещё и скорострельность увеличили. Она, конечно, не выражается в том, что я рукой теперь быстрее работаю, доставая стрелу из колчана. Ускорение начинается, когда стрела касается самого лука. Вот тогда–то и происходит чудо: