не знаю, что вы там ему поведали, да и не моё это дело, но Хата искренне проникся преданностью вам! А раз так, то я не могу не рассказать вам всей правды о нас!

«Фууух, пронесло вроде! Слава Роду, пацану хватило ума держать рот на замке.»

— Я с благодарностью послушаю. — указа я ему на место рядом с собой.

Тарталан вроде и спит, но рисковать не хочется. Мало ли, чего там выяснится сейчас. Эквилианец пока что мне непонятен, хотя и не подводит вроде. Но доверять ему полностью, пока ещё явно рановато.

Хорст встал, неспеша наполнил из малого котелка пару деревянных кружек горячего взвара, и присев рядом, протянул мне одну. Приняв горяченькое, я кивком поблагодарил его и осторожно отхлебнул.

«Эх, медку бы… Жаль, закончился. Впрочем, как и многое из припасов города…»

— Даже не знаю, с чего начать… — растерянно обронил Хорст, сжимая в своей немалой ладони кружку. — Хата родился первым сыном в семье моего брата. Тогда ещё Таланай был простым воином, и власть не затмила ему разум.

— Власть? — настороженно переспросил я.

— Таланай, отец Хаты, мой родной брат. Он сейчас правит в Харадане.

«Чееегооо!?»

— Так Хата не простой воин? — стараясь быть спокойным задал я вопрос.

— Нет, господин. Не простой. — поникнув плечами ответил Хорст. — Всё началось, когда родился брат Хаты, Аглан. Если Хата рос здоровым и крепким воином, то вот Аглан был слаб и немощен. Как Таланай ни старался сделать из младшего сына достойного мужчину, всё в пустую. Хата честно ему помогал, но тоже не преуспел. Аглан просто не хотел! — развёл руками Хорст в удивлении. — Вскоре над мальчиком стали потешаться его сверстники, а среди воинов пошли пересуды, что Аглан и вовсе не его сын. Это в конце концов привело к смерти нескольких прославленных воинов. Таланай убил их в Поединке Чести, что вполне законно по нашим традициям. Но он нажил себе кровных врагов из родов убитых. Изгнать напрямую одного из лучших воинов Харадана никто не решался, такое право дано только вождю. На Халга, тогдашнего вождя, начали давить знатные семьи убитых им алагатов. — Хорст тяжко вздохнул, и отпил из дымящейся кружки. — Но, как вы когда-то метко выразились «вода камень точит»! Едва Таланай понял, что его в скором времени изгонят с города, он сделал единственное, что могло всё это закончить. Таланай вызвал Халгу на поединок, за право стать вождём! До того, как его объявят изгнанным. Изгнанники не могут бросать вызов вождю!

Я кивнул, понимая этот шаг:

— Если Хату обучал его отец, я только гадать могу, на сколько он сам хорош!

Хорст горько усмехнулся на мои слова:

— Оооо, господин анай! Таланай воистину был рождён стать великим воином! Однажды, когда мы сошлись в битве с эквилианцами, — тут Хорст едва шевельнул пальцем, указав на спящего Тарталана, — он в одиночку сражался сразу с двумя берсерками, и победил их!

«Весомый довод, х#ле сказать…»

— И как же так получилось, что вы с Хатой подались в наёмники?

— Таланай, став вождём, избежал изгнания. Он думал, что и с Агланом проблема решится. Однако не решилась! Над Агланом продолжали потешаться и осмеивать, хоть и не напрямую. По всему вышло, что смеялись теперь не над сыном простого воина, а над сыном вождя! Хата как мог пресекал это дело. У парня хватало ума не убивать обидчиков, но от того легче не становилось.

— И как решилась проблема?

— В один день Аглан пропал. Исчез из города и никто его не мог найти, как бы ни старались. Парень хоть и был слабым, но он был алагатом! Бросить своего в беде, у нас не в чести.

— Нашли его? — спросил я повернувшись к нему лицом.

— Нет. Но самое интересное это то, что Таланай не особо горевал по этому поводу. И если остальные не придали значения этому, то Хата заподозрил неладное. Однажды он упрекнул в этом отца. Таланай пришёл в ярость от его слов, и едва не убил его. Вскоре после этого, Хата собрал вещи и решил покинуть селение, теша себя надеждой, что когда-нибудь он найдёт брата. Я отправился с ним, по своей воле. Мальчишка с роду не покидал гор, и ничего не знал об остальном мире. Да и сейчас не знает толком.

— Ну, в моих землях его точно нет! Почему вы остались со мной? Почему не продолжили поиски?

Хорст спокойно пожал плечами:

— Денег нет. Да и надежды тоже. Уж поди два года искали, и никаких следов.

— Ясно. — грустно произнёс я.

«Хорошо, что с Хатой не завёл этот разговор. Парень мог бы замкнуться в себе. Видно сильно он любил брата, чтобы взять вот так вот, всё бросив, и податься в неведомое.»

Спектакль по легализации раха мы разыграли ближе к утру. Тарталан крикнул «Рахи!», и мы гурьбою кинулись в лес. Поорали там, позвякали мечами, и уже спустя десять минут притащили в лагерь связанного Разнака. Взбаламошенно подорвавшиеся и оглядывающиеся по сторонам брычи даже понять ничего не успели. Начавшиеся было сыпаться вопросы грубо прервал Хорст, отдав им команду поживее сворачивать манатки и трогаться в путь. Неровен час, рахи вернутся с подкреплением и всех сожрут! Этого хватило, и уже спустя десять минут мы тронулись в путь. Обоих клятвенников я естественно заранее предупредил обо всём, но они, как я и приказал, очень даже натурально отыграли роли ничего несведущих. А то, что анай снова приволок пленного раха, и вовсе уже перестало кого-то удивлять.

До Лесовки мы добрались на третий день пути. По сухому можно было бы и быстрее, но что тут поделаешь. На редких привалах по пути, для полноты ощущений пинали мешок с рахом, осыпая его ругательствами и угрозами. Били конечно не всерьёз, но старались это делать по реалистичнее. Допрашивали для виду, в стиле «где ключи от паровоза, и сколько вас работало в поезде!?». Хорст в такие моменты кровожадно точил топор, а Тарталан грозил поступить с задницей раха не по товарищески, чем приводил в неописуемый ужас не только пленного, но и брычей. Разнак в свою очередь виртуозно верещал и слёзно молил о пощаде. Короче, шекспировский «Гамлет» по нагнетанию драматизма отдыхает!

Встречали нас всей деревней! Лесовка, оказалась зажатой со всех сторон наступающим лесом деревушкой, с хлипенькой оградой по кругу. Люди жили тем, что добывали в лесу и поэтому особого хозяйства тут не наблюдалось. Пока ехали к дому старосты в окружении сбежавшейся с округи ребятни и взрослых, успел заметить несколько строящихся домов. Как пояснил староста, это осваивались присланные мною поселенцы, из спасённых в рахских пещерах. Завидев меня, люди поспешили прервать работу и низко поклонились.

— Правь к кузне первым делом. — скомандовал я главе деревни.

Староста кивнул в пол оборота, и гаркнув на мельтешащую вокруг нас ребятню, вскоре свернул с главной улицы деревни.

Едва мы подъехали к крытой кузне под навесом, как из дома рядом поспешно вышло на крыльцо целое семейство: коренастый, крепкий мужик с опалинами на чёрной бороде; женщина в возрасте, и двое детей с ними же, старшему из которых на вид было лет четырнадцать, не больше. Едва мы остановились, семья низко склонилась и застыла в ожидании.

— Добра вам в дом! — спешиваясь поздоровался я с ними. — Поднимите головы!

Они выпрямились, и кузнец тут же поспешил ко мне, косясь на нагруженную телегу в которой сидел и лупал по сторонам глазами связанный рах.

— Как звать? — напустив на себя строгости и разминая ноги, задал я вопрос мужику.

— Гурд, ваша милость.

Я кивнул:

— Мне представляться полагаю лишнее?

Гурд часто закивал, мол само собой знаем кто приехал.

— Вот и ладненько. Покажи мужикам куда сгрузить металл.

Я подошёл к одной из телег, откинул полог что прикрывал тусклые серые слитки, и кузнец ахнул:

— Сталь!?

— Она самая, — усмехнулся я, доставая с воза свёрток с заготовками под копис и шлем. — Телегу отгружай, остальное не трогать.

Гурд замешкался в растерянности. Ещё бы, такое богатство! В этих дебрях поди доброй стали то днём с огнём не сыщешь!

— В дом пусть ложат, господин анай! Кузня у меня сами видите, без стен.