лязгающих металлических звуков! Тарик вскрикнул от боли, а за тем с той стороны донёсся рык разъярённого медведя. Раздался хлюпающий звук с хрустом, и малиновое сияние погасло.

Всё это пронеслось буквально за секунду, как во мраке и пламени я увидел несущуюся ко мне смерть, в виде меча в руке обезумевшего Зарана.

— Она! Меня!! Любит!!! — выкрикнул он перед тем, как меня убить.

Глава 4

Над головой раздался треск ломаемого дерева, и в миг, когда лезвие его меча почти достигло цели, на Зарана рухнула объятая огнём верхушка дерева, погребая его под собой. В воздух взметнулось облако искр, дыма и пепла, раскидывая по сторонам горящие обломки веток. Одежда на мне начала парить и местами тлеть. Просто чудо какое-то, что меня не придавило вместе с Зараном!

Страх и пламя привели моё тело в чувство. Исторгая мат и проклятия, в один рывок на четвереньках я отполз подальше от огня. За спиной, в пылающей горе веток, раздался хрипящий вопль боли. Обернувшись, я увидел как в огне мелькнула рука клятвенника. В ноздри пахнуло горящей древесиной, сосновым клеем, и запахом горевшего заживо человека.

Не дать пожару распространиться стало первоочередной задачей, с которой справились уже ближе к утру. Без магии раха в этом деле, хоть он и являлся первопричиной, бедствия было бы не миновать. Дремучий лес полыхнул бы весело и с треском. Нам ещё свезло, что сейчас ранняя весна и всё вокруг сырое и в остатках снега.

— В следующий раз, лучше подожги себе яйца! Если они у тебя есть конечно. — проворчал Хорст на Разнака, утирая сажу с лица.

Рах сделал вид, что не слышал, но по его обиженному виду было ясно, что это не так.

— Если бы не он, нас бы окоченевших порубили бы охотнички, в паре с Зараном и Нурхлом. — вступился я за Разнака.

Не потому, что стал питать добрые чувства к его расе, а потому, что это было справедливо. Хорошо ли, плохо ли — не знаю, но справедливо.

Подойдя к прислонившемуся к дереву спиной Тарику, я осмотрел глубокую резаную рану на его мощной груди. Тряпки, которыми он пытался остановить кровь, были мокрыми от неё насквозь.

— Вернёмся в город — оденешь броню! Впредь, без неё никуда! — строго глянув на него, недовольно отчитал я варвара осматривая рану.

Эквилианец оскалился в ухмылке, хоть и было видно, что ему не до веселья:

— Броня, для неумелых воинов, господин. — глотая воздух ответил Тарик. — Не ожидал, что один из ваших клятвенников воспользуется Силой.

Я замер на мгновение, поняв что случилось.

— Для неумелых воинов — глупая смерть! — парировал я. — Разнак, ходь сюды!

Рах проковылял по выжженному дёрну к нам.

Я промокнул тряпками кровоточащую рану Тарика:

— Что можно сделать? Есть идеи?

Рах приблизился в упор к громиле, и настороженно оперевшись на него, осмотрел рану поближе.

— Плохая рана, владетель. — покачал он головой. — Меч глубоко прошёл, и края развернулись совсем от… от много мяса в теле!

— Шить здесь нечем. Только огнём. Но… — я покачал головой. — Слишком велика рана. И как он только его вообще не убил?!

— Много мяса в теле, — пожал плечами рах. — Я могу сделать жгучий колбаска, но будет большая боль.

Мы переглянулись с Тариком.

— Это точно поможет?

Рах слегка поклонился:

— Кровь остановит, да. Но он будет её носить на себе всегда. И будет боль. Очень большая боль! — рах качнул головой, и едва ли не с сочувствием посмотрел на эквилианца.

— Тарталан, мы можем вернуться в деревню и попробовать залатать тебя там. Есть вариант конечно что заражение уже подхватил, — я сжал тряпки в кулаке и с них потекли тоненькие струйки крови. — Но попытаться можно…

— Нет. Пусть делает. — утирая тыльной стороной ладони выступающий пот на лбу и сжав зубы, процедил Тарик.

— Но боль…

Тарталан ухватил своей огромной лапой раха за шкварки и подтащил к себе, заглянув тому в его чёрные глаза:

— Боль? И это ты мне говоришь о боли?! — спокойно сказал варвар. — Для эквилианцев есть только жизнь, и смерть. Боли — нет! — он поставил раха на место. — Делай! — рыкнул он. — Если я выживу, то клянусь Раватой — я лично выпью с тобой за одним столом, рах!

Хорст громко хмыкнул на эти слова, а я в очередной раз понял, что я нихрена не знаю о сущности и менталитете рас Акливиона.

Разнак не стал откладывать в долгий ящик дело, и отойдя подальше от нас в лес, принялся чего-то там изготавливать под монотонный бубнёж, перемежающийся с неадекватными возгласами. После получаса каких-то манипуляций, он прошёлся вокруг выгоревшего лагеря. В одном, лишь ему понятном месте, он вдруг упал на колени и принялся судорожно рыть землю. Примерно через ещё минут десять, из выкопанной приличной такой себе глубины ямы раздался торжествующий крик, и из неё вылез рах.

— Всё готово, владетель! — прихрамывая направился Разнак к нам с оскалившейся в улыбке мордой, сжимая в руке свёрток с… Песком!?

— Ты так рад, что нашёл песок? — удивился я.

— Без него, никак не выйдет сделать колбаску, владетель. — словно само собой разумеющееся обронил рах.

Тарталану за это время, пока рах готовился, стало совсем худо. Его начало потряхивать, глаза всё чаще скрывались за опущенными веками, а губы начали терять живой цвет.

— Разнак, поторопись! — я всерьёз начал переживать за степного громилу.

Наконец рах подошёл к нам, держа в руках непонятное нечто, имеющее вид действительно колбаски. Только длинной и вялой, словно из разогретого жарой пластилина.

— Мне нужна воля, владетель. — замер с этими словами рах. — Я хочу жить, как большой!

Я повернулся к нему лицом и упёрся взглядом в его акульи глазища.

— Торговаться удумал, тварь? — положив ему на плечо свой топор, грозно произнёс Хорст.

— Тропа большая, большой! — Разнак скосил взор сперва на лезвие топора, а потом посмотрел на Хорста. — Кто знает, не придётся ли мне и тебя спасать. А может, и всех вас. Ещё раз!

«Вот же хитрожопая х@йня на ножках!»

— Разнак, — еле сдерживаясь проговорил я, встревоженно посматривая на судорожно вздымавшуюся грудь Тарика. — Это не всё так просто, как ты думаешь!

«Что я б#я по твоему скажу людям?! Возрадуйтесь и схавайте, что я приютил раха в городе!?»

— Дай слово, ан… анай, — Разнак впервые назвал меня анаем, но чуть запнулся из-за надавившего на его шею лезвия топора.

— Слово?! — Хорст едва сдерживался, что бы не резануть раху горло. — С аная!?

— Разнак понял! — проскрежетал рах судорожно сглатывая. — Просто пообещай что-нибудь придумать! Даже если ты отпустить Разнака, я не хочу обратно в Гурахдаш!

«Выкрутился таки, нехристь!»

— Хорошо! Подумаем что можно сделать! — нетерпеливо на нервозе рыкнул я. — А теперь займись Тариком!

Для начала, рах попросил нас связать гиганту руки за спиной и положить варвара на спину, ровно. Потом связали ноги.

— Большой борода, — обратился рах к Хорсту. — Бери толстую палка и крепко суй ему в рот! Только бери хорошую, что бы не перекусил, а иначе, он сам съесть свои зубы.

Я уже заметил, что когда Разнак спокоен, то он вполне правильно может произносить слова на турийском, почти без ошибок. Но сейчас, из-за волнения, он снова скатился до «мая, твоя, плохо говорить понимать».

Хорст без лишних слов вложил в рот Тарика рукоять своего топора.

— Промыть бы чем… — рах откинул тряпки с рубца.

— Во флягах дно почти! Где я тебе най…

«Род всемогущий!… Тарталану это не понравится… Ох как не понравится!»

Я побежал в ближайшие кусты и справил малую нужду в свою опустевшую флягу.

Когда вернулся, Хорст промолчал, словно и не понял ничего.

— Мы тоже так делать иногда, даже когда пить очень…

— Заткнись, Разнак! — рявкнул я на него. — Чтоб ему ни слова! Никому вообще! А иначе свяжу, и кину в общаковую яму, куда будем ходить всем городом!

Сперва остатками воды промыл как мог рану. Потом, не жалея пролил мочой страшный рубец. Мне показалось, что Тарик даже дёрнулся немного.

«Ничего, потерпи бро!