Она с силой захлопнула дверь и недружелюбно взглянула нанего.

— Вам бы следовало оставить ваш значок дома, — сказала она.— Кто-нибудь может сказать, что вы — полицейский, который входит в дом кженщине, когда она одевается, не снимает с головы шляпу, курит мокрую сигару ираспространяет в доме вонь, прежде чем хозяйка успела позавтракать. Селлерсснова улыбнулся:

— Вы могли бы вывести меня из себя, Берта, если бы мне небыло известно, что под вашей суровой оболочкой скрывается золотое сердце. Когдая думаю о том, что вы сделали тогда со слепым, у меня появляется такое чувство,что я должен угощать вас рюмочкой всякий раз, как вас вижу.

— О черт! — фыркнула Берта. — Что за ерунда. Я даже не могупобыть в такой же толстой шкуре, как у вас. Садитесь и читайте газету. Нотолько, ради Бога, выкиньте в окно эту вонючую дрянь. Я почищу зубы и…

Сержант Селлерс поднес спичку к сырой сигаре, поднял головуи сказал:

— Я уже читал газету. Расскажите мне лучше, что вы знаете омиссис Эверетт Белдер?

— Да вам-то что за дело? — спросила она, и у нее зародилисьсмутные подозрения.

— Похоже, она неаккуратная хозяйка, — сказал Селлерс.

— О чем вы говорите?

— О теле в погребе миссис Эверетт Белдер.

Берта стала осторожной, как старая опытная форель в глубокомгорном озере при виде отблесков пламени над поверхностью воды.

— Кого она убила, своего мужа?

— Я не говорил, что она кого-то убила. Я сказал, что онаоставила в погребе тело.

— А-а, — протянула Берта. — А я думала, что она убилакого-то.

— Нет, я этого не говорил… пока.

— В гаком случае, меня это дело не касается.

— Думаю, вам бы хотелось оказать полиции посильную помощь.

— А почему я должна это делать?

— Потому что вам не хотелось бы бросать это дело.

— Послушайте, — сказала Берта, подозрительно глядя в лицоСеллерсу, — я помогу полиции расследовать дело об убийстве, но зачем нужно былотак долго рассказывать мне, что эта женщина плохая да неаккуратная хозяйка.Сколько там тел?

— Одно.

— Вам бы не следовало обвинять ее в неаккуратности наосновании лишь одного тела. Я читала о случаях, когда у людей их было не меньшедюжины. И потом, если оно не находилось там слишком долго, то может означать,что она только…

Селлерс тихо засмеялся:

— Вам не удастся обмануть меня.

— Чей там труп?

— Салли Брентнер. Молодая женщина лет двадцати шести.

— Она умерла своей смертью?

— Мы еще не знаем. Это мог быть и несчастный случай.

— А мог?

— А мог и не быть.

— Кто эта Салли Брентнер?

— Служила в доме горничной.

— Как долго тело лежало в погребе?

— День или около того.

Берта спросила как бы случайно:

— Что же миссис Белдер обо всем этом говорит?

— Ничего.

— Она не будет отвечать на вопросы?

— Миссис Белдер не может отвечать на вопросы потому, что еенет. Очевидно, она покинула дом. И здесь появляетесь вы.

— Что вы имеете в виду?

— Как я понял, именно вы видели ее в последний раз.

— Кто вам это сказал?

— Маленькая птичка.

Телефон зазвонил снова. Берта была рада этой паузе вразговоре.

— Одну минутку, — сказала она сержанту и затем, взяв трубку,произнесла: — Алло?

По голосу Эверетта Белдера было ясно, что он подвергсясильнейшему эмоциональному стрессу:

— Слава Богу, что я нашел вас! Куда я только вам не звонил!Я звонил вам еще раньше домой, но вы не ответили. Мне дала телефон вашасекретарша…

— Прекрасно, — прервала его Берта, — выкладывайте все, что увас есть.

— Случилось нечто ужасное.

— Я знаю.

— Нет-нет. Это вдобавок ко всем моим несчастьям. В погребенашли тело Салли. Она была…

— Знаю. Полиция здесь.

В голосе Белдера послышался испуг:

— Я хотел предупредить вас до того, как они придут. Что выим сказали?

— Ничего.

— Можете вы от них избавиться?

— Не думаю. Если и смогу, то ненадолго. Ваша жена дома?

— Нет. Ее не было всю ночь. Теща неистовствует, она иобнаружила тело. Она поклялась, что обыщет все комнаты в доме, сказав, чтоначнет с погреба. Я слышал, как она спустилась по ступенькам вниз, вскрикнула ипотеряла сознание. Я бросился за ней, а там распростертая на полу лежала Салли…

Сержант Селлерс добродушно прервал разговор:

— Я даю вам кусок веревки, Берта. Не пытайтесь завязатьпричудливый узел, а го запутаетесь, и вас вздернет.

— Кто у вас говорит, — спросил Белдер, — представительзакона?

— Да, — с чувством произнесла Берта и замолчала.

— Я сказал офицерам, что кто-то написал моей жене грязноеписьмо. Но показать его не могу, потому что оно у вас. Я не стал им объяснять,почему я вас нанял, а только обрисовал им картину.

— Понятно.

— Я думаю, что нужно показать офицерам первое письмо. Этоможет быть связано со смертью Салли и повлияет на ход дела. Но не нужно, чтобыполиция знала про второе письмо. Оно не должно повлиять на ход событий.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы в это дело была втянута Долли Корниш и оней пошла дурная слава. Из-за этого письма все выглядит весьма скверно.

— Почему?

— Неужели вы не можете понять? На подобные вещи существуетмного точек зрения. Полиция может повернуть все самым неблагоприятным образомдля миссис Корниш. Мы должны защитить Долли.

— Почему?

— Черт возьми, можете вы сказать что-нибудь, кроме этого«почему»

— Только не сейчас.

Белдер, видимо, решил, что разговор окончен. Берта, ожидая,что Фрэнк Селлерс прервет беседу, спросила:

— Что с Салли? Как она умерла? Это был несчастный случай,или она была убита?