Берта Кул в возмущении бросилась в уборную, поспешнооделась, убрала постель. Потом она прошла на кухню, поставила на плиту большойкофейник и сказала, обращаясь к сержанту Селлерсу:

— Вы будете настаивать на том, чтобы я предложила вам яйцо,да?

— Совершенно верно, два.

— Проклятье, я сказала «д-а».

— Знаю. А я сказал «д-в-а».

— И тост?

— Конечно. И много-много бекона.

Берта ничего не ответила, занятая приготовлением завтрака.Ее губы от негодования сжались в тонкую линию.

Сержант Селлерс, в сдвинутой на затылок шляпе, появился вдверном проеме, выпуская нежно-голубые колечки сигарного дыма.

— Первый бесенок выпрыгнул из коробочки, — сказал он. — Мы свами заедем повидать Белдера и немножко побеседуем втроем.

— Почему вы меня в это втягиваете? — спросила Берта.

— Если Белдер начнет врать, вы ему скажете, что он не сможетотвертеться, так что в его интересах рассказать правду, — весело призналсяСеллерс.

— Неужели я скажу ему это? — с сарказмом спросила Берта,стараясь удержать равновесие, держа в руке сковороду, которую она ужесобиралась поставить на плиту, и сохраняя угол в сорок пять градусов.

— Я полагаю, что мне следует пойти позвонить Белдеру иорганизовать совещание.

Он вышел из кухни. Берта слышала, как в другой комнате оннабирает номер телефона, разговаривает, затем он снова вернулся и стал вдверях.

— Все в порядке. Он встретит нас в своем офисе, не хочетпринимать дома. Говорит, что если мы там увидимся, то его свояченицаобязательно влезет в разговор.

Берта ничего не ответила.

Селлерс без стеснения громко зевнул и ушел, чтобы сесть вудобное кресло в гостиной. Устроившись, он развернул утреннюю газету наспортивной странице и принялся читать.

Берта Кул на маленьком столике в уютном уголке расставилапосуду и разложила приборы.

— Скажите мне одну вещь, которая касается детективов, —крикнула она Фрэнку Селлерсу.

— Что?

— Снимают ли они свои шляпы, когда завтракают?

— Нет. Если они это сделают, то потеряют отличительнуючерту. Они снимают шляпу, когда принимают ванну.

— Есть еще одно замечание относительно вашего завтрака, —сказала она. — Вы не можете пить кофе, держа во рту эту замызганную сигару.

Сержант Селлерс не ответил. Он был увлечен чтением репортажаоб игре в бокс, которую он видел прошлым вечером, и сейчас сверял изложенные всообщении факты со своими собственными впечатлениями.

— Идите завтракать, — сказала Берта Кул. Сержант Селлерс,зачесав при помощи карманной расчески густые волнистые волосы назад, вошел вкухню, подождал, пока сядет Берта Кул, и сам сел напротив нее.

— Замечательно, Берта, наливайте себе кофе и выкладывайтеваши сведения. У вас было время собраться с мыслями.

Берта Кул налила кофе, отхлебнула горячий ароматный напитоки сказала:

— Все, что я знаю — это то, что меня вычислили, когда яехала на хвосте у миссис Белдер, а я ее потеряла. Она ехала к месту свидания счеловеком, написавшим эти письма. Я пошла в офис к Белдеру, просмотрела пачкуего личной корреспонденции, чтобы выяснить, могу ли я что-нибудь найти.

— А что вы искали?

— Профессиональную машинистку, у которой есть домапортативная пишущая машинка.

— Я вас не понимаю.

— Можно многое сказать о тексте, напечатанном на машинке,если его внимательно изучить. Даже сила удара и одинаковые промежуткипоказывают, что письма были напечатаны первоклассной машинисткой, котораяполучает хорошее жалованье и в ее офисе хорошее оборудование. Письмо былонапечатано на портативной машинке, у которой плохое выравнивание. Это означает,что дома у нее есть личная портативная машинка… и я нашла ответ.

— Какой ответ? — спросил Селлерс.

— Имоджен Дирборн, маленькая сирена с грифельно-серымиглазами, которая сидит в офисе Эверетта Белдера и имеет такой вид, словно у неенет других мыслей, кроме выполнения служебных обязанностей секретарши.

Фрэнк Селлерс очистил яйцо и критически исследовалсодержимое.

— Ну а теперь что вы об этом думаете? — спросила Берта вожидании похвал ее успехам в применении дедукции.

— Немножко лучше, чем положено, — отозвался сержант Селлерс,— но, черт возьми, я могу его есть.

Сержант Селлерс толкнул дверь, на которой была табличка,извещающая о том, что они попали как раз туда, куда и стремились, и отошел всторону, пропуская вперед Берту Кул.

— При случае не говорите, что мы невежливы, — проговорил он.

— Вы меня убиваете, — сказала она, входя в офис.

Имоджен Дирборн подняла глаза от пишущей машинки. Бертаувидела, что она плачет. Девушка поспешно вытерла глаза и сказала:

— Проходите. Он вас ждет.

Селлерс, подняв брови, вопросительно взглянул на Берту и поедва заметному ее кивку составил свое мнение о девушке за пишущей машинкой.

Казалось, что Имоджен догадалась, что он испытующе на неесмотрит. Ее спина выпрямилась, но она не подняла глаз. Пальцы продолжалипорхать над клавиатурой, выбивая мелодию стаккато.

Дверь кабинета отворилась.

— Я так и подумал, что вы пришли. Доброе утро. Доброе утро!Проходите сюда, пожалуйста, — сказал Эверетт Белдер.

Они прошли в его кабинет.

Сержант Селлерс сел на стул, извлек из жилетного карманасигару, отломил конец и потянулся за спичками. Берта Кул села с мрачным видомпалача, которого позвали к приговоренному.

Эверетт Белдер нервно опустился в большое кресло записьменным столом.

Селлерс взял сигару, чиркнул спичкой, бросил ее в маленькийкамин, где горели какие-то бумаги, посмотрел на Белдера и произнес:

— Ну?

— Думаю, что миссис Кул все вам уже рассказала. Селлерсухмыльнулся сквозь дым сигары:

— Я не думаю, что она рассказала мне все, но рассказала больше,чем хотелось бы.

— Боюсь, что я не понимаю, — проговорил Белдер, стараясьдержаться с достоинством.

— Что вы скажете по поводу второго письма? — спросилСеллерс.

Белдер нервно произнес: