Вампир даже не подумал спросить разрешения, прежде чем войти в наш отсек, и с недоумением посмотрел на конструкции из металла, которые мы именовали «кроватями».

Привстав на цыпочки, он щелкнул чем-то на стене и над нашими головами с лязгом разложились откидные койки, дно которых лично я приняла просто за верхний отдел пустых шкафов. Воцарилась немая сцена.

— О! Матрасы! — Ольга, пришедшая в себя быстрее остальных, захлопала в ладоши и полезла стягивать с ближайшей койки недостающую нашим творениям деталь.

— Слушай, Лютик. Будь другом, подмени там Влада у водителя, солнце уже вроде село, — Андрей положил руку на плечо вампира, мягко, но настойчиво выпроваживая вон. — Скажи, мы ждем его тут. Соскучились.

Не знаю, как ребятам это удалось, но следом за Лютиком к Ничэ отправился и Адриан, доведенный до состояния готового лопнуть индюка. Кажется, жаловаться на невыносимые условия поездки и грозить парламентеру расправой в Цитадели. Улыбаясь, Стас заблокировал дверь к водителю вручную. Если кто-то из вампиров и рвался назад, то мы ничего не слышали.

Первым делом Руслана с наслаждением безжалостно оборвала все розовые занавески, обнажив цветущие холмики с зеленой травкой, на которой резвились тушки амуров.

Парни сдвинули всю мебель в центр отсека, и под руководством улыбающегося до ушей Никиты укрыли шторами. Мертвец что-то увлеченно смешивал в своих банках, заправляя неизвестные мне приспособления, смахивавшие на баллончики, но явно авторского произведения Толика. Штуковины снабжались рукояткой с кнопками и кучей вращающихся насадок с разными кистями, трубками и распылителями. Больше всего мне понравилось то, что их можно одеть на руку как перчатку, а не просто держать на весу.

Хвастаясь, Никита продемонстрировал, что может управлять одновременно двумя руками, одетыми в такие баллончики. Выходило, правда, не очень — забываясь, мертвец рисовал только правой рукой.

Холмики охватывали кольцом всю площадь отсека, с них мы и начали, превратив в жуткого вида перепаханное старое кладбище. На нем чернели казавшиеся настоящими покосившиеся кресты, и желтела пожухлая трава с редкими заморенными цветочками. До самого пола теперь тянулись разверзенные нутра могил, из которых торчали истлевшие руки пытавшихся выбраться мертвецов, хватавшихся за амуров, а кое-где, благодаря фантазии Никиты и Андрея, из могил торчали ноги…

Вверху нежные до нашего прихода облака стали грозных кровавых и темно фиолетовых оттенков. Андрей нарисовал пару молний пронзивших амуров током, разнообразив тем самым наши с Никитой живописные, но слегка однообразные работы. Доставшихся нам на расправу купидонов мы всячески изувечили и жестоко убили, заставив обильно истекать кровью из ран на их жирных тушках.

Ольга и Руслана тоже не теряли даром времени. На стене, которой они занимались, раньше находилось просто скопление пухлых амурчиков, а их стараниями появилась старая электровышка, на проводах которой повисла гирлянда из крылатой дохлятины, искрящаяся от высоковольтного напряжения. Толик даже предложил протянуть туда настоящие провода, чтобы всамделишные искры сыпались вниз, например, на вампиров, когда они вернутся.

В довершении всего, Влад ухитрился соорудить из мебели устойчивую горку и намалевал по центру потолка Черное Солнце. До этого он изобразил таинственный расколотый склеп, из которого вылетала орава черных злобных приведений, нападающих на улепетывающих, обкусанных амуров.

Счастливый Никита, обозревая совместный труд, с гордостью пояснил, что особый состав его усовершенствованной краски будет разъедать любой другой краситель, которым кто-то попытается закрасить наш шедевр.

Под наши аплодисменты он с загадочным видом сдернул шторы с мебели и, достав другие банки, объявил, что раз уж мы не можем заехать в салон мебели и поменять обивку диванов и прочего, то у него есть с собой специальная краска для ткани…

В общем, вскоре в комнате не осталось ничего розового, кроме большой подушки Адриана в форме сердца. Не удержавшись, я превратила ее в лохмотья, отобрав у Никиты тесак.

Парни остались, чтобы посмотреть на производимый эффект, когда вернутся размурованные вампиры. А мы с Русланой и Ольгой, отправились на крышу вездехода, подышать свежим воздухом, после совсем не цветами пахнувшей краски.

— Вы прямо как вампиры о моем здоровье заботитесь, прежде чем съесть, — проворчала я, изнывая от нетерпения увидеть лица упырей, но на крышу полезла. Покататься верхом на вездеходе хотелось все-таки сильней.

— А что на самом деле тебе известно о мертвецах? — усмехнулась Ольга.

— Точно! Мы съедим твои мозги! Говорят, до Конца Света так поступали все приличные восставшие мертвецы! — вторила ей Руслана.

От смеха я едва не сорвалась вниз, но меня вовремя подхватили за руки.

— А вообще, у нас о живых принято заботиться, — назидательно сообщила Ольга. — Чтобы всякие сожаления не мешали после смерти.

Мы уселись, прислонившись спинами к какой-то непонятной башенке полуметровой высоты. Вездеход ехал не особо быстро, выискивая на бездорожье проходимые участки.

Только я размечталась, что рядом со мной под ласковым ветерком, вслушиваясь в урчанье двигателя, сидит Алик, как на крышу, цепляясь за скобы, выбрался трясущийся от смеха Никита.

Он протянул мне мой фотоаппарат и распластался на крыше, все еще не в силах совладать с приступом смеха. От этого зрелища мне раньше точно стало бы не по себе — так жутко выглядел подвывающий от неудержимого смеха мертвец с ободранным до мяса лицом.

Руслана тут же бесцеремонно выдернула у меня фотоаппарат, и принялась рассматривать снимки, после чего тоже захохотала на взрыв, едва не выронив его.

Успокоившись и отсмеявшись, я подумала, что Адриан не заслуживает столько внимания к своей персоне — если нарисовать все забавные выражения его лица, получилась бы длинная галерея.

Остаток ночи мы провели на крыше, фотографируя звезды и рассказывая друг другу разные истории, а на рассвете Ольга спустилась вниз и принесла корзину с бутербродами и термос с чаем, устроив мне экстремальный завтрак.

Я сделала вид, что у меня слезятся глаза от усилившегося ветра, но настоящая причина — Алика нет рядом в такое чудесное утро.

— Посетители кафе «Героев» за пределами кафе, — прокомментировал Никита, фотографируя, как от меня улетает бутерброд. — Вернемся, повешу в самую большую рамку! Летающих бутербродов у нас в меню раньше не было.

Кадр в самом деле получился удачным. Бутерброд в полете разделился на все составляющие, улетая благодаря ветру вверх, а я со слезящимися глазами тянула к нему руку, пытаясь ухватить надкушенную еду. В университете его бы непременно долго проверяли на подлинность, а потом сами же и дорисовали бы в фотошопе крылышки, или инверсионный след.

Так и получилось, что после бессонной и безумной ночи, спустившись в десантный отсек, я проспала весь день до вечера.

Разбудил меня Никита, который