Не давал покоя батя, который запил. Мама поехала в гости к родственникам на юг, а батя задержался на работе. На неделю. Сегодня позвонили сотрудники технической и попросили вывезти тело, требующее транспортировки.

Не давала покоя Олеся, подкидывала вопрос за вопросом. Митрофанов подписал постановление – факт, но как? Паша неделю стоял над душой у его зама Володи Васильева, чтобы бумага хотя бы легла на подпись. И она легла. Именно в том виде, в котором нужно.

А час назад позвонили из агентства недвижимости и сообщили, что есть покупатель на землю в Острогах, уже посмотрел, можно выходить на сделку. Участок продавался второй год. (Точнее, не продавался.)

И была еще одна таракашка. И она бежала в сторону Владимирского, где в бизнес-центре на пересечении с Невским, на третьем этаже, в легком голубом платьице, которое он не оценил с утра, за что и получил, сидела, глядя в счета-фактуры, Ангелина. Линочка. Он обещал заехать в обед, если сможет, но с часу до двух проторчал на Восстания 6, в ожидании новостей от Леси. Они с Линой съехались два года назад и подумывали о свадьбе.

Постановление выдали не сразу. Сначала пухлый конверт с мягким шелестом нашел адресата, и только потом бумага пошла в канцелярию. Павел час просидел в приемной, изредка подмигивая секретарше и хмурясь в сторону Васильева, который время от времени заглядывал в кабинет. Наконец, получив документ, скинул его снимок в офис и рванул в сторону Кировского завода, за батей. Там в промзоне на улице Васи Алексеева арендовала помещение для технической стоматологическая клиника «АнтерМед».

Батя оказался транспортабелен, за что получил огромное спасибо. Они помчали в Веселый Поселок. Батя рассказывал смешные, но не очень внятные истории. Потом начал ругать власти. Пересказывать, что прочитал в оппозиционных газетах. Что услышал по RTVi. Кричал, что Крым всем еще выйдет боком. А Паша всматривался в проспект Славы, щурясь от солнца, как Клинт Иствуд, и улыбался. Иногда брякал сообщениями и почтой смартфон. Павел решил доставить папу до квартиры, а потом уже разгрести все вновь пришедшее. И отключил звук. Доехав, проводил папу до дивана и обыскал квартиру на предмет алкоголя. Залез во все тайники. Нашел только початую бутылку перцовки и забрал ее с собой.

Из Веселого опять двинулся в центр. Дело шло к пяти вечера. По пути остановился на Охте, чуть не доезжая моста Александра Невского. Зашел в кофейню на Заневском. Пока симпатичная блондинка с надписью «Мария» на бейджике варила ему американо, влез в почту и пробежался по сообщениям. Владислав Николаевич Кораблев, юрист из «Адвекса», скинул бумаги с просьбой ускорить ряд процедур в одном из градостроительных департаментов. Валера Оксов, согласователь и его хороший друг, прислал документы для сделок в области. Леся подкинула еще пару дел.

Мария принесла кофе и, улыбнувшись, спросила, все ли в порядке и не надо ли подать еще что-нибудь, например ризотто. Все в порядке, ризотто не нужно. Он думал про батю, прыгая с письма на письмо в планшете. Такая ерунда случалась постоянно, когда тот оставался без контроля мамы. Внутренняя дисциплина была значительно хуже дисциплины внешней. Когда внешний фактор отдалялся, того, что внутри, не хватало для контроля над ситуацией.

«А у тебя по-другому? – спрашивал он себя. – По-другому, что ли? Да. Не пьешь. Вот и все твои заслуги. А что происходит, когда Олеся уезжает в отпуск? Ты на работе вообще появляешься? Это другое. Конечно-конечно… А когда Линка уехала с подружкой в Грецию? Что наворотил? Лучше не вспоминать?»

Проще не вспоминать. Он допил кофе и поехал в офис. Добравшись, три минуты посидел в машине, дослушал Portishead. Поднялся в офис. Своего угла у него здесь не было: постоянно в разъездах, поэтому пошел прямиком к Олесе. А ее не было. Ушла пятнадцать минут назад, сообщила секретарь Люся. Оставила ему две папки с документами. На одной из них желтел стикер с надписью: «Встреться с клиентом сегодня в семь» и его телефон. Павел набрал номер – трубку взял Алексей – и договорился с ним на семь пятнадцать в офисе на Петроградке. И пока оставалось время, пошел в машину изучать, что подсунула ему шеф. Масса бумаг, из которых следовало, что клиент лет пять уже не может оформить документы на земельный участок, на котором расположены три его нежилых здания. Для человека, не разбирающегося в этих вопросах, папка с документами была бы пустым звуком, макулатурой; перед ним же за десять минут перелистывания развернулась трагикомедия с открытым пока финалом.

К семи Павел был районе метро Чкаловская. Алексей встретил его на проходной бизнес-центра и провел в офис. Рассказал то, что Паша и так уже знал. Добавил, что со дня на день ждет представителей городских служб, которые уже два месяца грозятся снести все временные объекты на участке. Алексей занимал территорию около сорока соток, на ней были расположены три его здания, а остальная часть использовалась под временные строения и стоянку. Забор, огораживающий это все, поставили очень давно, и аренда то была, то расторгалась, а теперь, когда Алексей снова захотел стать законопослушным, власти не давали ему оформить все, что он использовал, предлагая только землю строго под фундаментами его зданий. Остальную территорию предлагалось освободить в кратчайшие сроки. В том числе и забор. Не освободишь – так поможем. Навязчиво так предлагали.

Павел спросил Алексея об ожиданиях. Ничего сверхъестественного, отвечал тот. Чтобы не снесли. Чтобы дали оформить все по факту. Ну, впрочем, все как обычно. А вы знаете, что Гэндальф Серый укатил в Валинор, а я ни хрена не волшебник, хотел было отшутиться Павел, но посмотрел на крупное хмурое лицо собеседника и передумал. Полистал бумаги. Спросил, сколько тот не платил за землю, а сам, зная ответ, лихорадочно соображал, что здесь можно сделать и как. Десять лет, отвечал Алексей, а потом вдруг начал кричать, ругая власть прежнюю, нынешнюю и будущую. Хапуги, взяточники, все соки высосали, а теперь вот все снести хотят. Брызгал слюной. Дойду до президента, тогда всех закрою, всех посажу…

«Ох, Олеся Владимировна, – мысленно улыбался Паша, – ох, лиса… Как всегда, лучшее – детям». И начал спокойно раскладывать Алексею все возможные варианты.

Завершив переговоры, из машины позвонил Олесе. Та не отвечала, и тогда он набрал ей сообщение, хотя очень не любил этот жанр:

«Леся, спасибо за клиента, но все-таки давай хоть иногда чередовать засады с денежными вариантами. Сложность должна быть оплачена, согласись».

Он никогда еще не общался с руководством в таком ключе, обычно его самоутверждение заканчивалось Линкой. Ладони взмокли и похолодели одновременно. Слишком много слов, успокоил он себя. Из-за этого.

Только около половины девятого вечера он выбрался из этого милого места на Большой Пушкарской и помчался в агентство, которое помогало ему продавать личный участок в Острогах. Агент Вася Пронин обещался быть в офисе до девяти, поэтому Павел скинул ему смс, мол, еду, скоро буду, чтобы тот не смог отказать, и угадал: телефон буркнул – ОК.

Добрался к началу десятого. Вася угостил его кофе. На вопрос, по какой цене сговорился и как, только хитро прищурился. Цена, говорит, твоя. Средних лет пара, искала именно в Острогах, не вникал в лирику, что-то связано с предками. И лесок твой, и пни – все, что мы считали минусами, пришлось им по душе. Короче, послезавтра закладываемся.