печатными буквами на обратной стороне визитки, которую ему однажды кто-то дал, с надписью: «На случай аварии».

Она без труда разбирает название страховой компании и номер.

– А ты хорошо подготовился.

– Может, жизнь на флоте меня дисциплинировала, и теперь я готовлюсь ко всему заранее.

– Опять этот груз обиды. – Она подходит ближе и делает вид, что стряхивает что-то с плеча, а затем неловко отступает назад.

Он смеется, разряжая обстановку.

– Как по мне, готовиться заранее скучновато, – говорит она. – Я бы не стала тратить время на вещи, которые, возможно, никогда не случатся. – Она складывает карточку пополам и небрежно кидает в карман. – Если честно, ты всегда казался мне самостоятельным, так что я не удивлена, что ты такой организованный. Думаю, ты привык о себе заботиться. – Она выпрямляется. – В любом случае не забудь сказать страховой, что в аварии виноват ты, прежде чем снова уплыть за моря. Буду рада, если не придется ждать несколько месяцев, пока с этим разберутся.

– О, не волнуйся, я позвоню им, – он поднимает брови, – чтобы подтвердить, что это была твоя вина и тебе нужно заплатить за ущерб.

– Я сдала назад первая, – парирует она, – так что это твоя вина. Ты должен взять ответственность.

– Я так не думаю. Есть свидетели, которые с тобой согласятся?

Они оба оглядывают пустую парковку.

Она рычит:

– Джейк, ты, может, и получаешь годовую зарплату, но я – нет. Я просто бедная студентка, которая тратит все свои деньги на художественные принадлежности и бензин. Ну же. Ты у меня в долгу. – Она с надеждой смотрит на него. – Не забывай, что я однажды спасла тебе жизнь.

– Не забывай, что я однажды спас тебя от отчисления. Полагаю, мы в расчете, как ты сказала в ту ночь на пляже. Не пойдет.

– Ты сказал, мы не квиты, потому что ты меня использовал, чтобы получить то, что ты хотел, – уехать из дома.

– Я тогда много чего сказал. – Он вздыхает. – Я не должен был говорить, что использовал тебя. Я повзрослел с тех пор.

– Звучит скучно, – бормочет она, глядя вниз, снова трогая свой браслет.

Он щелкает пальцем по крошечной машинке, зная, что испытывает судьбу. Он еще не готов прощаться.

– Ты получила еще один.

Она поднимает взгляд.

– Да. Дедушка начал учить меня вождению на ферме своего друга, как только мне исполнилось шестнадцать. Это было в Нью-Форест, там много классных видов и куча места для практики. Я упорно готовилась, чтобы пройти теоретический тест, как только мне исполнилось семнадцать, а потом взяла пару уроков, чтобы проще было сдать экзамен по вождению. А шарм пришел несколько недель спустя.

– Нравится тебе? – Он задерживает дыхание.

– Да, он милый. – Она широко улыбается. Джейк кивает.

– Ты довольно быстро справилась с экзаменами.

– Непохоже на меня, да? – Она усмехается. – Я очень хотела машину, чтобы передвигаться самостоятельно. Здесь столько потрясающих мест, которые я хочу нарисовать, а тащить мольберт на автобусе – не лучшая идея. Моим друзьям тоже не особо нравилось возить меня в безлюдные места и ждать часами. – Она закатывает глаза. – Но после того как я сдала на права, папа с дедушкой скинулись, добавили мои сбережения, и мы купили это ржавое ведро. – Она нежно пинает заднюю покрышку винтажного «жука».

– Тебе с ними повезло.

– Да. Но я еще и самая младшая в классе, и было очень дерьмово ждать почти двенадцать месяцев, в то время как все мои друзья покупали машины. Тридцать первое августа – худший день, в который можно было родиться: я постоянно от всех отстаю. Мама могла бы потерпеть еще пару дней. Тогда я была бы самой старшей, а не младшей.

– Ты права, это было очень эгоистично, – говорит он с серьезным лицом. – Но я не думаю, что тридцать первое августа – это так уж плохо.

– Это почему?

Джейк начинает отходить назад, последний раз бросает на нее взгляд и машет данными страховки.

– Потому что кое-кто, родившийся в этот день, будет оплачивать ремонт машины моего отца.

– Это не смешно! – кричит она, когда он садится в БМВ и разворачивается к выезду.

Он опускает окно и весело машет Лейле.

– Береги себя, Джонс. Моя страховая с тобой скоро свяжется.

– Джейк, ты козел! – стонет она, когда он заводит мотор и отъезжает. – Боже! Какой же ты нахал!

Он видит ее в зеркале заднего вида, уезжая с территории школы. Она уперла руки в бока, мех на воротнике обрамляет ее сердитое лицо. Облака расходятся, и луч солнца выхватывает бриллиантовую сережку у нее в носу. «А еще я думаю, что тридцать первого августа, – говорит Джейк сам себе, нажимая на педаль газа, – родилась одна совершенно потрясающая девчонка».

ЛЕЙЛА

30 августа 2008

Шарм на восемнадцатилетие

– Ох, поверить не могу, что мой восемнадцатый день рождения приходится на воскресенье, – жалуюсь я Элоизе, натягивая короткое вечернее платье на бедра. Отчаянно пытаясь создать декольте, я перекладываю подкладки в своем лифчике пуш-ап без лямок.

– Да, это отстой, – соглашается она и наклоняется к свету, чтобы накрасить свои длинные темные ресницы. – Это и правда самый скучный день недели. Хуже только понедельники. – Ее большие голубые глаза встречаются с моими в зеркале. – Но, с другой стороны, ты можешь тусить в субботу вечером, а завтра отдыхать. К тому же ты убедила папу, чтобы нас отпустили на катер одних: никаких родителей, только экипаж. Это классно – они там все равно лишь для того, чтобы убедиться, что мы хорошо проводим время, учитывая, сколько ты платишь за круиз. Так что это будет чертовски крутая вечеринка. – Она поигрывает бровями.

Я сглатываю.

– Надеюсь.

Честно говоря, это Эл уговорила меня устроить вечеринку. Я интроверт в душе. Я люблю проводить время с друзьями, но по-настоящему счастливой чувствую себя, когда рисую или читаю в одиночестве. Она так доставала меня эти шесть месяцев и так радовалась этой идее, что я сдалась. Даже не думала, что будет так много людей: подозреваю, большинство из них придут ко мне только из-за популярности Эл и бесплатной выпивки. Но я уверена, что все будет отлично.

– К тому же ты получишь кучу классных подарков, – продолжает она. – По-любому к тебе придет человек восемьдесят.

– Может. – Я встаю у нее за спиной и хмурюсь на свое отражение. – Мне завтра восемнадцать. Нам скоро в универ. Когда, черт возьми, у меня вырастут сиськи?

– У тебя шикарная фигура. Не пытайся ее изменить.

– Тебе легко говорить, – бурчу я, – у тебя, как говорит Джонни, восхитительная задница.

Я смотрю на ее пышную фигуру и на декольте белого обтягивающего топа, который она надела с серебряной мини-юбкой с пайетками. На ногах – совершенно непрактичные туфли на платформе, а на голове – повязка в стиле бохо, которую она подсмотрела у Миши Бартон из «Одиноких сердец» на каком-то награждении. Смесь поп, хиппи и диско, по идее, должна выглядеть нелепо, но моей подруге, как обычно, удается выглядеть потрясающе без видимых усилий.

– Серьезно, – она поворачивает ко мне лицо. – У тебя фигура как у Тейлор Свифт. Стройная, изящная. Тебе повезло.

– Правда?

– Да, ты точно как Тейлор Свифт, – говорит она с серьезным лицом, а потом выдает себя фырканьем, – разве что на двадцать сантиметров ниже.

– Спасибо! – Я закатываю глаза, и в это время Хлои и Шелл заходят в комнату Элоизы; обе смеются. Мы всегда собираемся здесь, потому что у нее самая большая комната. Плюс ни Элоиза, ни ее родители не возражают, когда мы швыряем сумки в угол или оставляем после себя обычный девчачий беспорядок. У папы случился бы сердечный приступ, если бы мы оставили мою комнату в таком виде. К тому же когда мы собираемся здесь, я избавлена от длинного списка папиных вопросов перед вечеринкой. Мы уже поговорили с ним «как дочь с отцом». Он все еще меня опекает, хотя последние пару недель я каждый день напоминаю ему о своем