проводя ментальную и когнитивную регруппировку, пробивались к выходу из вагона.

– Это возмутимо! – взрычал Семен, и, по праву самого массивного, и, самого сильного, что внутри толпотворения служил своего рода кнутом, двумя руками которого разгонялись стоящие люди, первопроходцем ступал на платформу, и, приземлившись на обе ноги, обернувшись к своим компаньонам, продолжил – Что происходит?! Это не нормально!

– Либо нас преследуют несчастные совпадения, – вздыхая, присоединялся к Семену Кирилл, – либо мы огромные везунчики.

– Скорее всего и то, – кончил за всех троих Владимир, – и то.

Затем, уже физически, гласно перегрупировавшись на платформе, что, на удивление всех троих, была пустынна, они спустились к метро.

Совсем скоро они оказались на Китай-Городе.

Хотя, автору стоит подметить, что это «скоро» не может корректно вписаться в привычные для читателя рамки. Отнюдь, в условиях, в которых находились персонажи нашего рассказа, совсем скоро, как привыкли бы наши читатели, добраться туда было бы невозможно. В метро была ужасная давка. Ряд станций, казалось бы. устроит себе ценз на проход вглубь, отсекая от прохода внутрь людей в масках или с плакатами, скандирующих лозунги. А в самих вестибюлях, и, на удивление наших героев, которые как раз таки и подметили столь удивительный факт, количество патрулей было удвоено, и, можно было подумать, что в определенные вагоны, будто бы специально, заглядывают сотрудники правопорядка.

В общем, как бы люди не пытались в себе это скрыть, была настоящая паника.

Чем ближе они приближались к обетованной станции, тем больше у них оказывалось попутчиков. Совсем скоро у них почти не было возможности даже оказаться внутри вагона.

В один момент, когда они наконец дождались на «Ботанических Садах» тот самый вагон, в который, казалось бы, можно пропихнуться, их подвел Семен. Тот, в силу своей природной пухлости и скромности, совсем не желал входить внутрь уже переполненного вагона. Только после нескольких минут споров, двух пропущенных поездов, и трех поджопников от Кирилла, он все-таки согласился, что в их ситуации, когда на кону стоит что-то более великое, что-то, к чему они приближены одновременно больше и так далеко от всех учавствующих в непонятной для них организованной деятельности, задумываться о приличиях – дело последнее.

Каким-то непонятным чудом они выбились на станцию Китай Город. Толкаясь, и, заранее взявшись за руки, ибо в таком столпотворении немудрено было потеряться, или, что еще хуже, упасть, и уже никогда не подняться, они протискивались вглубь.

Совсем вдруг они услышали близкий и к ним визг. Визг был необычный: было очевидно, что издает его мужская гортань, но для любого неопытного слушателя, не находящегося в положении подобному каждому, кто был в том столпотворении, он бы показался настолько женским, настолько визгливым, что тот, в силу своего благородства, – а автор уверен, что его читатель уж точно благороден, – ринулся бы его, или, правильно в данном случае сказать, ее спасать. Неожиданно Семен накренился в сторону Кирилла. Обернувшись, Володя заметил, как он подскользнулся, и, смертельно побледнев, как уже имел честь автор описать, визжал.

Но было в его визге что-то необычное. Казалось бы, что Кирилл чувствовал себя не просто в шаге от смерти. В его визге, визге столь тонким для такого тонкого существа, как он, резким, для такого резкого человека, как он, и протяжным, для такого непротяжного мужчины, как он, было нечто звериное. Нет, это было нечто худшее, чем смерть. Это был страх.

Семен, казалось бы, отреагировал совершенно спокойно, и, с чудовищной силой, которую Владимир никак не мог ожидать в таком тонком теле, поднял своего брата, и, поставив его на ноги, выслушивал странный лепет, тонкое блеяние, похожее на бормотание, которое он говорил скорее себе под нос, чем своему брату.

– Потом сочтемся, – угадав его мысли, заявил Семен, – на то мы и братья.

Дальнейших происшествий на их пути не было.

– Можете не доставать карту, – мечтательно, совсем не всматриваясь в своих компаньонов, но, наоборот, стоя спиной к ним на элеваторе, но высказывая достаточно громко, чтобы они могли слышать, заявил Владимир, – Мне кажется, что вся эта толпа идет как раз туда, куда нужно нам.

Ребята одобрительно кивнули.

Оставим наших героев подниматься по элеватору метро и вознесемся на крыльях, которые автор с радостью дарует своему читателю, и перенесемся на Старую Площадь, прямо к зданию Администрации президента, в толпу, которая, сначала ставшая осаждающими, но, как только из здания начали показываться силуэты служителей правоохранительных структур, мгновенно стали осажденными.

В центре этих действиях, прямо в небольшой пространстве, которое бравые служители закона смогли отвоевать в тяжелой битве, стояло два избранных человека. Один, держащий на своем плече камеру, устремлял взор на другого – женщину, которая, придерживая в руках микрофон, что так удачно подсоединен прямо к великому оружию двадцать первого века, говорила:

– Сегодня наша съемочная группа стала свидетелями оху… – она остановилась, и, опустив голову вниз, так, чтобы оператор не мог видеть ни ее улыбки, ни ее корящего себя огорчения, продолжила, – Стоп! Прости! Да, я понимаю, это не профессионально, но, правда, такого опыта у меня в жизни не было! Ну вырвалось и вырвалось, не вини меня!

Оператору, казалось бы, было совершенно все равно на то, что говорила его напарница. Та оправдывалась перед статуей, и, можно было подумать, что ее слова были в первую очередь направлены самой себе, чем безмолвной темной линзе камеры.

– Сегодня мы стали очевидцами удивительного события! Посмотрите на происходящее, – она немного отошла, позволив оператору заснять группы протестующий, сдерживаемыми бравыми солдатами правоохранительных органов, – Сегодня, близь Китай Города, на улице Старая Площадь около Аппарата Президента собралась толпа, численность которую белый счетчик предоставить пока не смог, но все они скандируют одно и то же. Спасите нашего Мессера! Напоминаем, что до этого Владимир Путин в рамках рабочего визита совершил инспекцию в одно из образовательных учреждений подмосковья. Кто такой Мессер? Что ему угрожает? Смотрите в дальнейших экстренных репортажей на телеканале Руссия двадцать пять!

Не позволив дослушать репортаж нашего необычного корреспондента, мы увлекаем читателя в передние ряды протестующих, где уже давно показались три знакомые нам головы.

– Это невозможно! – стараясь перекричать весь гомон, заявлял Семен

– Это невозможно… – задумчиво, утвердительно высказывал Кирилл, втыкая руки в карманы и опуская взгляд на землю

Владимир промолчал. Он, подставив кулак под челюсть, стоял, раздумывая. На его лице, что озарилось необычайным проблеском мышления, все еще виднелось чувство азарта. Казалось бы, сейчас он представлял себе, как пробегает сквозь эту толпу, размахивая ОМОНовцами, и,