же… – дрожащим голосом начал Антон, – что же будет дальше?

– Дальше? – улыбнувшись, и, казалось бы, слегка усмехнувшись, сказал Путин, – а дальше – ты умрешь.

Антон побледнел так, как будто бы уже умер. Прямо на месте, прямо от слов президента, которые, можно подумать, попали прямо в его сердце, пробивая его насквозь.

– Как же… Как же это так? За что же… Как же… Что же я сделал…

– Оставь сопли! Ты работал языком, и работал хорошо. Теперь же, как ты сам любил цитировать, живи, когда должно жить, и умри, когда должно умереть. У тебя будет день отсрочки.

– Да? – с проблеском надежды в глазах проговорил он.

– Не подумай, что цитата "Перед казнью попроси стакан воды" сработает в твоем случае. Все продумано. Ты умрешь тогда, когда захочу именно я. Но не подумай, что я сделаю это с особым удовольствием. Из-за тебя погибают ни в чем неповинные люди.

Они замолчали. Антон, сложив голову на грудь, казалось, проворачивал в своей голове все, что произойдет с ним дальше. Смирившись, и, собрал все свои силы, он вновь посмотрел в лицо своего палача.

– Тебе выдадут одежду. Под именем знакомого тебе Владимира, – высказав имя своего тезки, Путин усмехнулся, – ты зайдешь в комнату 205 своего общежития, и, как ни в чем не бывало, устроишься на ночь. Утром в твоей комнате начнется пожар. И никто не найдет никаких улик.

Антон сглотнул, выслушав свой приговор. Затем, устремив свой взор, полный ненависти в лицо президента, он гордо кивнул.

– Уведите его! – громогласно объявил Путин.

Антон не отводил своего взора, вплоть до момента, когда охрана его выталкивала силой. Как только двери закрылись, Путин, наконец отведя свой взгляд, облегченно вздохнул.

Меньше чем через получаса в кортеж президента сел уже знакомый нам по второй главе Владимир, в берцах и плаще.

========== Эпилог, или Exodus ==========

– Новое дело, – с выработанной безразличностью, подкидывая шитую папку на стол Оливера проговорил начальник департамента.

Оливер, стоявший прямо напротив офисного стола своего начальника, присел на стул напротив него. Взяв в руки папку, и, медленно ее перелистывая, он слушал:

– Два ребенка. Один, в состоянии наркотического аффекта, подскользнулся, когда пытался прорваться в Аппарат президента. Второй сгорел при пожаре второго этажа общежития.

Отстраняя папку, казалось бы, удовлетворившись своими изысканиями внутри нее, он вопросительно посмотрел на своего начальника.

– Да, – укоризненно процедил он в ответ на упрек Оливера, – с первого взгляда кажется, что тут нет ничего общего. Возможно, так и есть. Но формально мы должны провести расследование. Оба они были соседами по комнате.

Оливер поднялся с кресла, забирая папку с материалами дела. Он уже был почти у выхода, когда начальник вновь окликнул его:

– И да, – медленно, задумчиво, будто бы совершенно не желая говорить этого, затянул он, – не старайся сильно над этим делом.

Оливер, почтительно кивнув, и, поклонившись, вышел из кабинета.

– Недавние протесты по результатам выборов в Москве вызвали шквал международной критики, – начала было блондинка, взирающая на департамент с экрана, когда недовольный охранник, ревностно относившийся к политике, ее не выключил.

Оливер хотел было остановиться и послушать ее речь, но, махнув рукой, он, быстрыми прыжками оказался у своего стола.

– Кирилл Мамаевский. – читал он вслух папку, что разложил на своем рабочем месте, – первокурсник, заселился в комнате общежития 201, в которой встретился с Владимиром Городецким, второкурсником… Владимир погиб в результате пожара, Кирилл, – на протестных акциях… Интересно.

Затем, раскрыв файлик с уликами, который был на удивление пуст, он достал единственное украшение этого дела – слегка подгоревшее запечатанное письмо.

– Двойной конверт! – буркнул он про себя, – как умно. Видимо, это и спасло его от пожара.

Затем, развалившись на своем стуле, и устремив взгляд в содержание текста письма, он принялся читать.

Уже через пару мгновений он подправил свою осанку, принимая все более серьезный вид. Когда глаза спустились к последней строке, он, положив письмо на стол, резко поднялся, и, нащупав в кармане ключи служебной машины, незамедлительно, можно даже сказать, стремглав устремился к ней.

Меньше чем через час он был у заброшенной автобазы.

Найти тайник не было никакого труда. Автобаза была пустынна, не могла похвастаться даже оставленными кусками металла. Для чужого взгляда она безусловно не представляла больше никакого интереса. Поэтому, проведя полчаса в поисках, он наконец наткнулся на массивный ящик, упершийся в угол ветхого бетонного здания.

Безусловно, это и был его тайник.

Через пару секунд, орудуя монтировкой, которую он удачно прихватил из машины, его лик озарился свечением золотых слитков.

Он поднял один, казалось бы, играясь с ним, взвешивая его в своей руке. Совсем скоро он начал нервно посмеиваться, и, как только уронил слиток себе на ногу, запищав, принялся хохотать.

В это время, на противоположной стороне базы, за столь непорядочным служителем закона наблюдала загадочная фигура в плаще. Убирая бинокль от своих глаз, читатель, рассматривая его столь знакомую фигуру, столь знакомые очертания ладони, столь знакомый голос, процедивший:

– Игра началась…

Мог признать бы только Владимира.

Но мертвые, казалось бы, не рассказывают сказок.