Анита принесла на широком подносе шесть кружек буквальночерез пару минут. Кружевная пена сползала через края, Дмитрий старался смотретьна кружки и даже помогал их снимать с подноса, но когда его пальцысоприкоснулись с ее пальцами, по телу пробежал электрический заряд. И сразустало заметно, что бедра ее стали шире почти вдвое, а зад задрался кверху,словно его поддерживают незримые руки.

Тарас в восторге булькал, едва не влезая в кружку с головой.Пена повисла на его губах и подбородке. Валентин пил как верблюд, брезгливо процеживаясквозь зубы, неспешно, но чувствовалось, что и употребить может как верблюд, нанеделю вперед.

Креветки, которые принесли тоже на удивление быстро,оказались как на подбор крупные, сваренные умело, просоленные. Дмитрий очищалнежное мясо от панцирей, высмактывал сладость из лапок, понятно, почему привсеобщем обнищании и пустоте подобных кафе, здесь две трети зала заполненонародом...

За окном послышался нарастающий грохот, словно по шосседвигалась колонна танков. Грохот нарастал, земля начала подрагивать, а чтобыговорить, пришлось повышать голос.

Посетители морщились, поглядывали на окно, на дверь. Дмитрийвидел через широкие окна, как вдали показалась группа крепких ребят намотоциклах. У некоторых за спиной сидели девушки. Вся группа неслась к их кафе.

Грохот усилился, посуда начала позвякивать, а потом иподпрыгивать. Тарас крикнул зло:

– Рокеры!.. Сволочи!...

– Что? – переспросил Дмитрий.

– Рокеры, – говорю, – крикнул Тарас. –Или байкеры, мать их... Словом, сволочи, стрелять надо!

Грохот перерос в рев, тяжелый и надсадный. За столикамисмотрели на окна и двери с беспомощностью: нечего противопоставить накачанныммускулам, черным курткам, наброшенным прямо на голые мускулистые тела... Курткибез рукавов, распахнуты на груди, открывая жуткие хари татуировок, массивныежелезные цепи, тяжелые пояса с широких бляхах из толстых пластинок железа...

Дмитрий видел страшное перекошенное лицо Тараса. Десантникчто-то орал, грохот сотрясал воздух и раскалывал череп, затем вдруг началзатихать, стали слышнее голоса, взрыкнул и затих последний из подкатившихмотоциклов. В окно видно было как слезают эти громадные парни, двигаютсянарочито замедленно, массивные могучие динозавры, с задних сидений слезаютяркие девушки, вульгарные и вызывающие, смотрят по сторонам с победным видом.Никто не посмеет свистнуть вслед, когда они с такими крутейшими парнями...

В тишине стала слышна тяжелая поступь. В зале затихли,головы повернулись в сторону двери. Мужчины пригибали головы, в глазахунижение, женщины старались не встречаться взглядами со своими спутниками.

Через порог шагнул мужик. Мышцы, кожа и железо, мелькнуло вголове Дмитрия. Высокий и налитый силой, он остановился в театральной позе,руки в бока, жилетка из черной кожи распахнута на волосатой груди, толстые металлическиецепи в три ряда, еще цепь справа на поясе – толщиной с палец, пояс в ладоньшириной, весь покрыт железными бляхами, что наползают одна на другую какпанцири черепах.

За его спиной появились такие же, все в черном как гробовщики,звякающие цепями, и так плотной группой, как клин псов-рыцарей, с громкимгоготом и шуточками пошли через кафе, хозяйски осматривая столы, мужчин иженщин.

Тарас накалился, Дмитрий видел как под рубашкой десантникаходят тугие шары, а на шее вздулись жилы. Валентин неспешно и аккуратно снималкорочки панцирей с розовых тел, его глаза не отрывались от нежнейшего белогомяса. Кончики пальцев подхватывали эти тельца, похожие на белых червячков, губыпринимали бережно, осознавая, какое это лакомство.

Вожак ткнул пальцем в стол посредине зала:

– Здесь. И вот тот и... ага, вон тот стол придвинуть!

Рокеры сами ухватили столы, Анита наблюдала критически, изкухни выскочил солидный мужик, лицо бледное, с вымученной улыбкой посеменил заними, виновато разводил руками. Середина зала, правда, пуста, все предпочитаюттемные углы или хотя бы под стенами, либо тянутся поближе к широкому окну, такчто рокеры сдвинули три стола, в своему разочарованию никого не согнав и дажене шибко потревожив, разве что кому-то краем стола врезали в горбатую спину,кому-то оттоптали ноги.

Девушки победно уселись первыми: красивые и загорелые, вмикроюбочках, видны узкие полоски трусиков, в маечках, без лифчиков, понятно,да и маечки больше похожи на рыбацкие сети. Валентин засмотрелся на одну яркуюблондинку, явно некрашенную – все личико в веснушках, а Тарас прошипел люто:

– Ну счас я им, гадам!.. Ну счас...

Валентин поинтересовался тихо:

– А на каком основании?

– Да ты что, не видишь?

– Что?

– Этих гадов не видишь?

Глаза Валентина не отрывались от новой крупной креветки,огромной как рак, с толстым вздутым хвостом, что к тому же облеплен краснымиикринками. Голос его став совсем нежным:

– Ну почему же гады?.. Здоровые ребята. Не те, чтодлинноволосье с гитарами в подъездах. И девчонки у них... ничего. Наверное,даже не наркоманки. Или не совсем уж...

На сдвинутые столы принесли кружки с пивом, двое официантовсуетливо помчались с широкими подносами, полными множеством тарелочек скреветками, маслинами, соленой рыбой, бифштексами.

Рокеры громко хохотали. По всему залу раскатывалось эхо, абогатырские шлепки по спинам звучали как выстрелы из орудий. Парочки испуганновздрагивали. Одна пара уже успела расплатиться: подозвали Аниту, еще толькозаслышав грохот подъезжающих чудовищ, Тарас проводил уходящих налитыми кровьюглазами, потом перевел обрекающий взгляд на пирующих.

Еще один мужчина торопливо подозвал Аниту, бросил на столденьги, его спутница вскочила с такой скоростью, словно уже чувствовала чужиеруки на бедрах.

– Скорее бы начинали буянить, – сказал Тарасмечтательно, – ох, скорее бы!

– Да вообще-то нам нельзя, – предупредил Валентин,но голос его прозвучал как-то вяло.

– Да ну? – удивился Тарас. – А в порядкевынужденной самообороны?

Валентин покосился на крутые валуны плеч спецназовца:

– Да кто ж на тебя нападет?

Тарас обиженно умолк, а Дмитрий сказал нейтрально:

– Вообще-то каждый гражданин обязан защищать как себя,так и жизни... и здоровье, имущество – близких ему, а также любого постороннегочеловека. Как в Уголовном Кодексе... или что-то подобное.

Тарас бросил на него взгляд, полный благодарности, аВалентину сказал с упреком:

– Вот видишь!

Валентин даже бровью не повел в сторону Дмитрия:

– Ну, Тарасик... Нет такого в Уголовном Кодекса. Да и былобы... Как будто не знаешь, что ждет спецназовца, затеявшего драку с мирнымнаселением?