Светлицкий наконец понял ернический тон Дронго и рассмеялся.Потом отрывисто бросил:

— Естественно. Каждая страна хочет обеспечить в этом регионесвои интересы. Думаю, не будет особого секрета, если скажу, что в Баку сейчасесть агенты не только великих спецслужб, включая английскую, китайскую илифранцузскую разведки. Там сейчас настоящий город шпионов. Есть армянские,грузинские, даже чеченские представители, работающие на свои спецслужбы.

— Лучше бы вас всех было поменьше, — со вздохом сказалДронго, — тогда и в городе было бы поспокойнее.

— Не уверен. Впрочем, это дискуссионный вопрос. Никто невиноват, что именно в азербайджанском секторе Каспийского моря сосредоточенысамые большие запасы разведанной нефти и Баку является исходной точкой длянефтепровода, подающего нефть и газ на мировые рынки.

— Город шпионов, — повторил выражение генерала Дронго, —зачем тогда такому террористу, как Ахмед Мурсал, лезть в этот город, рискуянарваться на представителей спецслужб? Здесь что-то не так. Какая-тонестыковка.

— Во всяком случае, они его арестовать не смогли. Как японял, вместо него был арестован совсем другой человек, которого скороотпустят. Именно поэтому они срочно вышли на такого признанного эксперта, каквы, чтобы попытаться решить проблему. Хотя я уверен, что сейчас онизадействовали всю свою агентуру, и не только в Баку.

— Чего они хотят, я примерно представляю, — улыбнулсяДронго, — но меня больше интересует, чего хотите вы. Неужели и в самом деле выдействуете из чисто альтруистических мотивов? Я должен вам поверить?

— Нет, — сразу сказал Светлицкий, — конечно, нет. Нам оченьважно сотрудничество с МОССАД. Россия как правопреемница Советского Союзапотеряла практически все свои позиции на Ближнем Востоке. Если раньше СССРнаряду с США были главными арбитрами в ближневосточном урегулировании, ккоторым все прислушивались, то теперь мы играем даже не вторые роли.Отказавшись поддерживать палестинцев, мы потеряли бывших союзников, которыепереориентировались на американцев. В этих условиях наша позиция на БлижнемВостоке, мягко говоря, не очень впечатляющая. Это первый мотив. Существует ивторой. Как вы заметили, израильтяне, да и не только они, до сих пор считают,что такие радикальные группировки финансируются нашими спецслужбами. И еслираньше мы действительно прибегали к услугам людей такого сорта, то теперь мы неимеем не только финансовых, но и моральных обязательств перед ними.

И наконец, третье обстоятельство, но отнюдь не самоемаловажное. В рамках СНГ наши позиции наиболее слабы именно в Азербайджане. ВГрузии мы имеем три военные базы, с Арменией подписано соглашение о совместнойобороне, там расположены наши войска. Наши пограничники охраняют внешниеграницы Армении и Грузии по всей протяженности границ бывшего СССР. Но совсемдругая ситуация в Азербайджане. Если не считать небольшой радиолокационнойстанции в Габале, находящейся в одном из сельских районов Азербайджана, мы неимеем в этой республике ни собственных военных баз, ни своего воинскогоконтингента, ни пограничников, охраняющих внешние границы стран СНГ. И это вусловиях, когда к концу года из Баку должна пойти первая нефть. Нужно ещеобъяснять, или вы уже поняли? Да, нам крайне важно знать, почему террористтакого масштаба, как Ахмед Мурсал, выбрал одним из пунктов своего маршрутаБаку. И почему азербайджанские власти не смогли арестовать его в аэропорту. Аможет, не захотели? Тогда где он и как нам его искать? В этом вопросе мыдействительно хотим сотрудничества с МОССАД.

В комнате наступило молчание. Потом Дронго взял свой стаканс остывшим чаем, попробовал, поставил обратно на стол и сказал:

— Серьезные причины. И вы считаете, что все эти задачи можетрешить один человек, а точнее, такой эксперт, как я?

— Нет, — честно признался Светлицкий и широко улыбнулся, —мы так совсем не считаем. Именно поэтому в Баку вы поедете не один. С вамиполетят сотрудники группы особого назначения под командованием полковникаМовсаева. В случае, если вам будет сопутствовать успех, сотрудники группыпомогут нейтрализовать террориста и вывезти его на территорию России. Преждечем отдавать его МОССАД, мы хотели бы задать ему несколько неприятных вопросов.И очень рассчитываем получить вразумительные ответы, от которых, возможно,будет зависеть не только наша ближневосточная политика, но и политика в странахСНГ в будущем.

— А если я откажусь?

— Откажетесь, — задумчиво повторил Светлицкий. — Я все времядумаю, глядя на вас, что вы посвящены в секреты слишком многих людей иорганизаций. И вы думаете, что, отказавшись, сможете спокойно спать у себядома?

— Это угроза?

— Вы же знаете, что нет. Это реальность нашего времени. Вынеплохой аналитик, Дронго, и должны понимать, что возможности отказа исключены.Они существовали до нашего разговора. Теперь их уже нет.

— Но вы понимаете, что для успешной работы в Баку мне нужнобудет выйти на спецслужбы Азербайджана и попытаться понять, что именно тампроизошло.

— Это ваше право, — согласился Светлицкий, — нас интересуетрезультат.

В МОССАД должны видеть нашу готовность к сотрудничеству. Акак вы добьетесь успеха, это никого не волнует. Кроме того, насколько я понял,они готовы вам заплатить как частному эксперту. Надеюсь, что и это будетнемаловажным фактором для вашей успешной деятельности в Баку.

— Да, — кивнул Дронго, — похоже, это единственное, что менядолжно волновать.

Они удалялись от собора, уклоняясь от шумных иорганизованных групп туристов, спешивших осмотреть местнуюдостопримечательность.

— Ты хочешь сказать, что есть работа на Лазурном берегу? — спонятным недоверием уточнил Уэйвелл.

— Есть, — усмехнулся Эррера. — Когда мне предложили найтиподходящего человека, я сразу подумал о тебе.

— Я сейчас немного не в форме, но надеюсь, что довольноскоро приду в себя, — пробормотал Уэйвелл. — Выкладывай, какие у тебя новости.

— На этот раз тебе придется проводить время на курорте, —повторил Эррера, — в Сен-Тропе.

— Ты сказал об этом уже несколько раз, — заметил Уэйвелл, —может, объяснишь наконец, что ты имеешь в виду, говоря о Лазурном береге?

— Южное побережье Франции, — пояснил Эррера, — тебе придетсяотправиться туда через неделю.

— Так, — рассудительно произнес Уэйвелл, — это я понял. Нозачем именно туда и что мне там нужно будет делать?

— Так ты согласен или нет?

— Ты еще не сказал, что я должен делать.

— Ничего. Ты должен снять виллу в Сен-Тропе, заплатив за тримесяца вперед, и жить на вилле. Больше от тебя ничего не требуется.