суть – и смысл будет в нем тоже. У Вас есть – есть и будет! – «Феникс», и это Ваш смысл. У каждого из нас есть семья – для них мы, а для нас они – смысл. Кто-то каждый день ходит мимо леса, что у нас за городом – и видит в солнце, встающем из-за стены деревьев, смысл. Смысл в том, чтобы чувствовать. В том, чтобы жить.

Задумавшись над её словами, я не заметил, как пришёл Николай. Сказав что-то насчёт своей ночевки Оле, он подсел ко мне, она же, быстро пожав мне на прощание руку, выпорхнула из закусочной, побежав к машине.

Его сконфуженный вид заставил меня если не улыбнуться, то хотя бы перестать хмурить брови. Я шутливо скрестил руки на груди, словно готовясь вынести приговор, а Николай пристыженно отвёл взгляд. Он понял, о чём сейчас пойдёт речь, без слов – ещё бы! Какой же это был раз…

– Кажется, третий за год, – он достал из внутреннего кармана конверт и протянул мне, – не лучшая традиция, но…

Я почувствовал, как тень улыбки пробежала по моему лицу.

– Пожалуйста, Николай, прекращайте. Сейчас ремонт туалетов может стать соломинкой, которая сломает «Фениксу» спину.

– Всё полностью компенсировано, – Николай сделал серьёзное лицо, и было видно, что он не шутит.

– Просто мастер в отпуске, так что ремонт даже при наличии денег откладывается. Кроме того…

– Оля мне рассказала про аренду, – сделавшись ещё более серьёзным, Коля нагнулся поближе ко мне, – я могу как-то…

Я отрицательно покачал головой.

– Скажите, сколько он требует.

Немного помявшись, я назвал сумму.

Играя желваками, Николай быстро переводил взгляд с солонки на край стола, и обратно:

– Хотя бы часть могу…

– Если ситуация будет критической, я был бы очень рад, если бы Вы смогли мне помочь.

Николай снисходительно покачал головой:

– Не будем доводить ситуацию до критической.

– Что Вы… – он жестом руки перебил меня, осторожно озираясь по сторонам. Его напряжённый вид ввёл меня в недоумение, однако я почти сразу же увидел столь знакомый блеск в глазах – Коля что-то замыслил и был невероятно доволен этим замыслом.

Я нервно усмехнулся:

– Что всё это значит, Николай?

– Тише Вы! – он изобразил испуг, резко замахав одной рукой, в то время как вторая что-то напряжённо искала в недрах пиджака, – Я, как – никак, шишка, глава компании. Ещё подумают, что я даю Вам взятку.

– Взятку?

Николай наконец закончил свой поиск и, широко улыбаясь, протянул мне две долларовые купюры солидного номинала. Не понимая ситуацию до конца, я подыграл ему, быстро спрятав их нагрудный карман фартука.

– Кажется, нас никто не видел, – с довольным лицом Николай развалился на диване, – чистая сделка!

Я ужасно не любил смешивать деньги с дружбой, особенно той, что исповедовала чета: негласной и оттого крепкой, но выбора у меня не было.

– Так это сделка?

– Новоселье откладывается, но отметить его мы твёрдо намерены здесь, так что держитесь – это главное условие сделки с Вашей стороны.

– Коля, – голос мой внезапно дрогнул: я был растроган и невероятно рад одновременно. Сумма была небольшой относительно общей цифры долга, но превосходила все те нитки, которые я собрал с мира до этого момента. – Я всё верну!

Он усмехнулся:

– Это было необязательно произносить – мы ведь оба это знаем, так зачем же сотрясать воздух очевидными вещами?

Слова благодарности, готовые бурным потоком сорваться с моих губ, он прервал, поднявшись и начав собираться. В молчании мы дошли до входных дверей где он, сжав мою руку, произнёс:

– Вместе мы поможем «Фениксу» восстать из пепла, – его слова прозвучали не как утешение, а как обещание. Будучи ложкой мёда в дёгте финансовых проблем, они заставили меня впервые за день осознанно, широко улыбнуться, почувствовав себя счастливым.

– Ему не впервой – восстанет!

– Счастливо! – и любовники уехали, оставив меня наедине с закатным солнцем и ощущением счастья на душе.

В таких людях – смысл.

Четверг.

ДМИТРИЙ, ВЕЧНЫЙ КЛЕРК

Человек – существо, по большому счёту, беззащитное и уязвимое, если его надолго оставить наедине со своими мыслями. Это было известно мне ещё до вышеописанного разговора с Сергеем, однако в полной мере я ощутил всё на себе только через три дня – в четверг, день, когда должна была умереть надежда, ибо только она дожила до этого момента.

Всё остальное рухнуло раньше: когда Пан занёс топор над головой гордого, бесстрашного «Феникса», который вместе со мной тогда думал, что сможет выжить и в этот раз – но вот прошли вторник, среда, наступил четверг: а свист лезвия слышался всё отчётливей, а катастрофа была всё ближе – и спасение не приходило. Надежда должна умереть последней – но лишь на секунду раньше того, как голова упадёт с плеч. Сегодня она, а завтра, с первыми лучами солнца и приходом Пана – он любил как можно раньше приходить к своим жертвам по таким поводам – «Феникс».

Я задействовал все силы: написал всевозможным знакомым, имеющим хоть какие-то связи с относительно приличными и надёжными конторами; я поговорил с Андреем Ивановичем и уборщицами, чтобы те тоже искали спасительные соломинки – всё впустую: и как я только мог столь наивно предаваться счастью, которое вчера поселили во мне любовники? Сумма была слишком велика, чтобы её можно было собрать с миру по нитке, так что сегодня надежда пока ещё теплилась в моей душе – а завтра её не станет.

Поэтому я стараюсь не оставаться один на один со своими мыслями об этой смерти, продлевая жизнь надежде на спасение – я занимаю себя каким угодно делом, требующим сосредоточенности, чтобы не дать себе времени утонуть в болоте отчаяния.

Забавно в этой суете то, что она бессмысленна, так как не решает проблему, а только снимает её симптомы. Деньги не возьмутся из воздуха, если выполнять привычные заказы более энергозатратным и долгим способом: скажем, варить кофе в турке, а не в кофемашине. Но так как я всё равно не могу найти источники средств, то почему бы не позволить себе принять таблетку сладкой лжи? Пусть другие говорят себе правду, если могут себе помочь – я обречён, надежда готова умереть, но так хотя бы не будет больно. Трусливо? Бесспорно, как и то, что многие другие тоже не готовы лечить проблему, ограничиваясь снятием симптомов – взять хотя бы Дмитрия.

Сколько я его помню, он всегда превозмогал неприятности и боролся с невзгодами. Высокий, худой, питающий странную любовь к именно тем костюмам и рубашкам, которые невыгодно подчёркивали неестественно длинные руки с огромными кистями –