— У вас неверная информация, пан Шокальский. Я оказалсяздесь абсолютно случайно.

— Возможно, возможно. Но теперь пан может применить своизнания и найти убийцу, который решился на такое невероятное преступление.

— Это дело португальской полиции, — устало парировал Дронго.

Ему не нравился незваный гость.

— Да, да, — снова согласился Шокальский. Он вообщесоглашался со всем, что говорил Дронго. — Но такой специалист, как вы, долженпонимать, что полиция захочет прибегнуть к вашей помощи.

— Пока не захотела, — ответил Дронго.

— Они еще обратятся, — взмахнул рукой Шокальский, — я толькохотел поговорить с вами насчет пани Илоны. Вы встречались с ней вчера. Исегодня — я видел, как вы разговаривали…

— Вы видели нас сегодня и знаете о нашей встрече вчера — вычто же, следите за ней? — спросил Дронго.

— Нет, нет. Конечно, не следил. Пани Илона — прекрасныйчеловек, и я ей абсолютно доверяю. После того как мы вчера расстались ивернулись каждый в свой номер, я вспомнил, что не успел сказать ей нечтоважное. Когда я снова постучал к ней, оказалось, что она успела покинуть свойномер. А утром за завтраком на мой вопрос, куда она ушла вчера вечером, паниИлона ответила, что разговаривала с вами.

«Врет, — подумал Дронго, — она наверняка ему ничего нерассказывала. Интересно, что связывает двух столь непохожих людей?»

Шокальский, видя, что Дронго молчит, занервничал.

— Дело в том, что кое-кто из гостей отеля настроен противмоей спутницы, — еще больше понизив голос, сообщил Шокальский, — и после такогострашного преступления некоторые могут подумать… про пани Илону…

— Надеюсь, что нет, — пробормотал Дронго, — а вы считаете,ее начнут подозревать?

— Нет, нет, я так не считаю. Возможно, несчастную Сильвиюубили вместо ее мужа. Хотели помешать нашим переговорам. Убийца вошел вкомнату, чтобы убить ее мужа. И выстрелил от испуга.

— Не думаю, — ответил Дронго, — убийца должен был заметитьсобравшихся на лужайке перед отелем игроков. Все видели, как пятеро мужчин ждутвас.

— Да, я немного задержался, — скороговоркой выдавилШокальский. — Но мне кажется несправедливым плохое отношение ко мне и к паниИлоне, и я хотел бы попросить вас о своеобразной защите.

— Сомневаюсь, что меня послушают, — признался Дронго, — апочему вы так уверены, что есть люди, настроенные против пани Илоны?

— Мне кажется, некоторые знают об их с Фармером давнемконфликте, — очень осторожно заметил Шокальский.

— Откуда они знают? — спросил Дронго. — Меня, кстати,интересует, как пани Илона вообще могла здесь оказаться? Ведь о ее приездезаранее было известно и владельцу отеля Мануэлю Сильве, и его адвокату сеньоруКарнейро. Вы, кажется, приехали для того, чтобы успешно провести переговоры? Ивдруг вместе с вами появляется женщина, один вид которой вызывает у Фармераактивное неприятие. Можно узнать, зачем вы ее привезли?

— Я не думал… мне казалось, что прошло столько лет… — ГлазаШокальского забегали, он был явно смущен заданным вопросом.

— Не нужно меня обманывать, — строго попросил Дронго, — онизаранее знали о вашем визите. И вы специально привезли сюда пани Илону…Постойте… Мне только что пришло в голову — ведь вы привезли ее специально,чтобы сорвать переговоры?!

Шокальский дернулся. Даже если бы он больше ничего несказал, то и тогда стало бы ясно, что подобная тема его очень волнует. Онпровел пальцами по своей коротко подстриженной бородке, затем взмахнул руками.

— Моя репутация, пан Дронго… Неужели вы думаете, что я могбы сорвать переговоры намеренно? Как вы могли такое…

— Зачем вы ее привезли? — снова перебил его Дронго. — Толькочестно, не лгите!

— Я не могу с вами разговаривать в таком тоне, — вскочил сосвоего места Шокальский, — мне казалось, что пан вполне разумный человек ипонимает, насколько мы далеки от всей этой грязи, от разбирательств в семьеФармера, от русских бандитов, от всего, что нас может скомпрометировать. ПаниИлона — большой специалист в области международного права, она работает вуважаемом агентстве, и я считал, что она сможет мне помочь во времяпереговоров.

— Поэтому вы отправились сегодня играть в гольф без вашейпартнерши, — иронически заметил Дронго.

— Она не играет в гольф! — закричал Шокальский. — Вы оченьтяжелый человек, пан Дронго. Вот так можно опорочить хороших людей. Нашапольская делегация немедленно покинет Алгарве, как только нам разрешат отсюдауехать сотрудники португальской полиции.

— Они не разрешат, — сказал Дронго.

— Что?! — Шокальский снова взмахнул руками. — Очень жаль,что вы поверили нечистоплотным дельцам. Мы с пани Илоной занимаемся своейработой и не имеем никакого отношения к этому убийству. Извините меня, я думал,что вы сумеете понять наше беспокойство.

Он выбежал из номера, оставив Дронго одного.

«Какой скользкий тип, — поморщился Дронго, — кажется, янащупал его уязвимое место. Похоже, он действительно собирался сорватьпереговоры. Но для чего? Какой смысл приезжать сюда для того, чтобы вамотказали? И если он привез с собой Илону Томашевскую специально, то опять же —для чего? Чтобы скомпрометировать Джеймса Фармера через столько лет?Разумеется, нет. Тогда зачем? Выходит, он заранее предполагал негативнуюреакцию на появление в Алгарве Илоны.

Как интересно. Здесь все запуталось до такой степени, чтоничего невозможно понять. Кому же была выгодна смерть Сильвии Фармер? Кто ипочему стрелял в нее?»

На часах было уже около пяти. Дронго поднялся, чтобыпереодеться и выйти в коридор. «Куда исчез комиссар, — в который раз подумалон, — и что могла рассказать ему визажистка? Зачем она ходила в номер кженщине, которую так ненавидела ее хозяйка?»

Едва он вышел в коридор, как увидел усталого комиссара,направляющегося к себе в номер.

— Где вы были? — бросился к нему Дронго. — Я думал, васзабрали в участок, — пошутил он.

— Так и было, — устало сказал комиссар, — оказалось, чтоместный инспектор полиции меня знает. И мне пришлось отправиться вместе с ним,чтобы, во-первых, помочь Луизе, а во-вторых, рассказать им, как все этопроизошло. По твоему лицу я вижу, что у тебя есть информация, которой ты хочешьсо мной поделиться. Только после того, как я выпью чашку кофе. Спускайся вниз иподожди меня в том зале перед гриль-баром, где разрешают курить.

Дронго послушался комиссара и, спустившись вниз, заказалкофе для него и зеленый чай для себя. Когда комиссар появился, на столике егоуже поджидала чашка ароматного кофе. Брюлей с удовольствием достал трубку ипринялся набивать ее табаком.