— Хотите знать, что я вправду думаю, комиссар? — вдругспросил Дронго. — Я думаю, что если хотя бы часть людей в этом мире были быстоль же последовательны, как вы, то жить на земле стало бы гораздо легче. Людизабывают, что Бог есть совесть, сострадание и понимание ближнего. И требуют отБога справедливости и возмездия, забывая, что Бог может начать именно с них.

— Ты действительно так считаешь? — спросил несколькосмущенный комиссар.

— Уверен, — ответил Дронго.

— Давай все сначала, — предложил комиссар, — мы должныпонять, что же здесь происходит.

Ужин должен был начаться в семь часов вечера, но некоторыегости, взволнованные и голодные, уже с половины седьмого прохаживались передзданием отеля со стороны поля для гольфа, куда выходила терраса ресторана.

Дронго и комиссар прошли к лужайке, в центре которой росмощный ветвистый дуб. Вокруг него были расставлены скамейки для отдыхающих.Усевшись на скамьи лицом к отелю, оба терпеливо ждали, когда откроется ресторани они смогут поужинать.

Мурашенков и Сарычев вышли на свежий воздух одними изпервых. Они прогулялись к бассейну и сейчас снова возвращались к террасе.

Официанты уже вовсю суетились, расставляя бокалы и приборы,когда появился адвокат Карнейро, который уселся за столиком на террасе ипотребовал принести ему чашечку кофе перед ужином.

Пан Шокальский вышел один и, оглядевшись по сторонам, сновавернулся в холл отеля. Очевидно, встреча с Мурашенковым и его напарником непрельщала поляка.

Пани Илона приближалась к террасе с противоположной сторонылужайки, где она, вероятно, гуляла в одиночестве. Дронго в который раззалюбовался ее великолепной фигурой, когда она прошла мимо них с комиссаром,томно улыбнувшись обоим. И наконец, за несколько минут до открытия у ресторанапоявилась Луиза, которая была одета в темное платье и все время испуганноозиралась, словно опасаясь, что ее могут обвинить во всех смертных грехах.

Фармера и хозяина отеля нигде не было видно. Скорее всего,они сейчас вместе находились в номере, который предоставили Фармеру взаменпрежнего — того, где произошло убийство. Надо полагать, Мануэль Сильва считалсвоим долгом не оставлять в одиночестве вдовца, потерявшего в столь преклонномвозрасте относительно молодую супругу.

Обычную жизнь курорта нарушало присутствие на лужайке двоихсотрудников полиции в форме, которые демонстративно фланировали передпотрясенными служащими и гостями отеля.

— Надеюсь, Кэтрин Фармер уже успела вернуться в отель. —Комиссар посмотрел на часы. — Иначе эта парочка будет фигурировать в материалахполицейского расследования как самая подозрительная.

— Они еще не приехали, — заверил Брюлея Дронго.

— Почему ты так уверен?

— С шести часов вечера за стойкой портье дежурит мой старыйзнакомый Жозе Монтейру. Большой любитель зеленых купюр достоинством в сто евро.Получив одну такую бумажку, этот негодяй пообещал, как только здесь появятсяКэтрин и ее супруг, сразу же сообщить мне об этом.

— Если даже выяснится, что они ничего не знают, я бы всеравно не исключал их из числа подозреваемых. Значит, у нас их по-прежнемудесять, — напомнил комиссар. — Хотя стрелять в Сильвию мог любой официант илислужащий отеля. Но, думаю, мы правильно делаем, что подозреваем именно нашихзнакомых. Чтобы решиться на такое преступление, нужно иметь стальные нервы итвердый характер. А сотрудники отеля набраны в основном из жителей рыбацкогопоселка Алвор — людей простых и дружелюбных. Трудно представить кого-то из ниххладнокровным убийцей.

— Верно, — согласился Дронго, — я об этом тоже думал. Носомнения относительно вашей соотечественницы еще не сняты. Если она умнаяженщина, то могла догадаться оставить три тысячи долларов нетронутыми, чтобыобеспечить себе алиби. Или не взяла эти деньги, поскольку должна была получитьнамного больше.

Комиссар повернул голову и взглянул Дронго в глаза. Ноничего не сказал, позволив своему собеседнику продолжать эту тему.

— Сильвия могла настаивать на изменении завещания своегомужа, — продолжал Дронго, — а Кэтрин могла узнать об этом. Или ее супруг. Тогдаони уговорили Луизу согласиться на предложение Сильвии стать ееосведомительницей и втереться к ней в доверие, пообещав, со своей стороны,заплатить гораздо большую сумму. В этом случае Луиза не стала бы трогать деньгиСильвии, рассчитывая получить щедрое вознаграждение от своих хозяев и нерисковать.

Брюлей молчал. Целую минуту. Затем тяжело вздохнул:

— Мне нравится твоя логика. Все получается правильно. Еслиони договорились, то Кэтрин Фармер и ее муж, или один из них, специальноорганизовали эту поездку в Фаро, чтобы иметь абсолютное алиби на тот момент,когда Луиза должна была выстрелить в жену мистера Фармера. Только однообстоятельство меня смущает. Горничная видела, как Луиза отходила от двери вбанном халате отеля. Почему она не переоделась, ведь времени у нее былодостаточно?

— Согласен, — улыбнулся Дронго. Разговаривать с умнымчеловеком всегда приятно. Когда говоришь с таким мэтром, пытаешься еще иучиться. — А если она специально надела халат, чтобы не испачкаться в крови?Ведь халат гораздо легче отстирать, чем обычную одежду. Халат можно бросить вванну и сказать, что он нечаянно упал в воду. Что, если это была просто уловка?

— С тобой трудно спорить, — прохрипел комиссар.

И вдруг улыбнулся. Это было так неожиданно! Брюлей вообщередко улыбался.

— Должен тебе сказать, Дронго, что ты действительно хорошийсыщик. Я тоже подумал об этом. И первое, что сделал, это отправился к Луизе вномер и проверил ее халат. Можешь себе представить, она занимает двухместныйномер! Так вот, там было два сухих халата. Я внимательно осмотрел оба. Надосказать, в этих халатах очень маленькие карманы. Явно не для пятьдесят восьмоймодели «дженнингса». Но и карманы я тоже осмотрел. Если бы оружие пыталисьзасунуть в карман, там остались бы пороховые следы.

— Браво, комиссар, — Дронго развел руками, — вам никто неговорил, что вы гений сыска?

— Не нужно мне льстить, — отмахнулся Брюлей, — это обычныйполицейский опыт. Ты вдвое моложе и не работал ни одного дня в полиции, нопришел к тем же выводам. Кто из нас быстрее соображает? Ты или я, проработавшийв полиции почти полвека?

— Только вы, комиссар! — ответил Дронго.

И тут они увидели высунувшегося в приоткрытую дверь ЖозеМонтейру. Тот вертел головой по сторонам, ища глазами эксперта. Увидев наконецДронго, портье энергично замахал рукой, подзывая его к себе.

Дронго подошел ближе.

— Они только что приехали, — шепотом сообщил Монтейру, — ихавтомобиль сейчас паркуется рядом с отелем.