– Воздушные замки…

– Да… – сказал Гай. – Воздушные замки, потомучто в Санкт-Петербурге был английский посол лорд Уэнтворт, в любовницах укоторого ходила Ольга Жеребцова, в девичестве Зубова, из старинной фамилии,тесно повязанной с недовольной императором знатью… Сколько ваших пресловутыхсоверенов получила эта компания от посла – не так уж важно. Главное – в ночь наодиннадцатое марта восемьсот первого года вся эта гвардейская сволочь ворваласьв Михайловский замок… Император волею божьего скончался. Вы понимаете, что мыпотеряли?

– Да…

– Ни черта вы не понимаете, – сказал Гай. – Всостоянии оценить потерю только мы, славяне… при ужасно «дружелюбном» отношениииндийцев к вашим предкам вторжение нашей кавалерии было бы детонатором,способным взорвать всю Индию. Заключив военный союз с Францией, мы делили бы Европу,как свежевыпеченный торт… Кто знает, возможно, что впоследствии мы не ушли быпри таком раскладе из Аляски и Калифорнии. И не было бы никакой ВеликойБритании и сильных Соединенных Штатов от океана до океана…

– А может, так и нужно было? – невозмутимо спросиллорд. – Мой дорогой, вами ведь всегда руководили люди со стороны – татары,немцы, мордва, евреи… И сейчас немногим лучше. Что, если вы сами не способныруководить?..

– Это мы-то? – хрипло спросил Гай. – Этомы-то, великий народ, сто раз спасавший мир, в том числе и ваш паршивыйостров… – Он сунул руку под пиджак, вытащил «вальтер» и большим пальцемсдвинул предохранитель. – Историю, к сожалению, нельзя исправить, –говорил Гай, сторожа стволом помертвевшее лицо лорда. – Но это только втом случае, если она развивается от прошлого к будущему. В случае же, еслидействительно существует антивремя – время, текущее вспять от будущего кпрошлому, – смерть потомка автоматически уничтожает его предков. Выследите за моей мыслью, милорд? Прекрасная гипотеза, вполне в духе ИрреальногоМира. Где вы предпочитаете, милорд, – у камина? Мне почему-то кажется, какверному читателю тетки Агаты, что смерть у камина – искренне английскийколорит… Как вы думаете?

Вряд ли милорд способен был думать. Он встал и медленнопятясь, как хорошо вышколенный слуга, отступал к двери. В баре сидели ещечеловек двадцать, но никто не обращал внимания, не смотрел в их сторону.

– Ну что же вы? – спросил Гай, надвигаясь на негои поднимая пистолет. – Я всегда считал, что истинный джентльмен долженумирать с достоинством. Ради бога, не разрушайте созданный моим воображениемобраз истинного джентльмена, я вас умоляю… Что же вы дрожите? Может быть, квашему появлению на свет приложил руку или кое-что другое какой-нибудь конюх, иэтим все объясняется, эта ваша трусость?

Он выстрелил. Пуля попала в плечо. Гай снова нажал на курок,и еще, лорд медленно оседал, потом рухнул на колени, зажимая ладонью плечо.Кровь текла по его белоснежному пиджаку, образуя похожие на страусиные перьяразводы.

– Ну что же вы так, милорд? – спросил Гай,остановившись над ним. – Неужели больно? Ай-ай… Между прочим, императорадушили шарфом и били табакеркой в висок. А сипаев привязывали к дулам пушек.Так что я выгляжу добрым самаритянином…

Он выстрелил еще два раза. Кровь растекалась по полу, огибаяножки столиков. Соседи с любопытством наблюдали, вытягивая шеи на добрый метр,кое-кто пересел поближе, чья-то голова на длинной шее, ставшей не толщегусиной, повисла над плечом Гая, и он раздраженно толкнул ее локтем вподбородок.

Стрекотали несколько кинокамер.

– Молодой человек! – крикнула седая дама. –Не могли бы вы делать это медленнее? Я вам заплачу!

Казнь превращалась в забаву для скучающих бездельников.Сообразив это, Гай поднял пистолет и выпустил три последние пули. Вокругразочарованно заворчали, но Гай, не обращая на них внимания, вернулся к стойке,забрал кружку с кофе и, не оглядываясь, пошел к выходу.

Минут через двадцать они сели в машину. Ночью какой-товоришка пробовал ее угнать, но заговоренный «роллс-ройс» откусил ворюге руку –Сукин Кот, несмотря на все пьянки, драки и бордели, дело свое знал, и уж еслион что заговаривал, беспокоиться было не о чем. Правда, был у него одиннедостаток – жуткий похабник, он вместе с заговором в два счета впихивал вмашину или в пылесос громадный запас непристойных анекдотов всех стран, времени народов. Отчасти это было даже интересно – временами «ролле» принималсятравить анекдоты атлантов, лемуридов, гавайцев или малоизвестного племениальтаирской расы Дзох, о котором сами альтаирцы ни черта почти не знали. Такчто ехать было весело.

На площади они едва не нарвались. У памятника какому-тогерою, с важным видом восседавшему на толстой добродушной лошадке,изображавшей, надо думать, боевого коня, «роллс» вдруг совершенносамостоятельно затормозил. Гай едва не расквасил нос о руль и собирался быломатернуть как следует строптивый механизм, но тут что-то засвистело, и «роллс»торопливо закутался силовым полем.

На площадь спикировал Красный Вертолет, изящный, обтекаемый,он повис метрах в десяти на макушкой бронзового героя, из распахнутой дверцывысунулся толстый черный ствол пулемета, и площадь залил гремящий злобныйтреск.

Люди разбегались в разные стороны, падали, ползли, потротуару катился детский мячик. Поодаль столкнулись и вспыхнули двепростроченные навылет машины. Пули с визгом рикошетили от защитного поля«роллса», попадали в витрины, и огромные стекла осыпались звенящими водопадами.

Наконец треск смолк. Распластанные в нелепых позах трупыусеяли площадь, кое-кто еще пытался уползти, опираясь на руки, тогда сверхущелкал сухой одиночный выстрел, и ползущий падал лицом вниз. Бронзовый герой,задрав голову, что-то сердито орал и махал кулаком, но никто его не слушал. Догоралистолкнувшиеся легковушки.

Красный Вертолет прошел низко, на высоте человеческогороста, и Гай успел увидеть азартную морду сидевшего за пулеметом леопарда. Намостовую полетел длинный бумажный плакат, и вертолет, вертикально взмыв вверх,растаял в голубом летнем небе.

Гай вылез из машины, перешагивая через трупы, добрался доплаката и поднял его. Большими кривыми буквами там было написано: «Что, суки,не нравится? А нам, по-вашему, это нравилось? Вот когда на вас заведут своюКрасную книгу, тогда и протестовать будете, гады, а пока терпите!»

Он вернулся в машину и показал плакат Алене.

– Бр-р… – пожала Алена плечами. – А все жеони правы…

– В том-то и беда, – сказал Гай. – Куда никинь, все правы, виноватого отыскать просто невозможно, и даже если отыщешь,ничего это не изменит…

Они поехали дальше. Гай свернул за угол… и едва успелзатормозить, «роллс» коснулся воды передними колесами.

Такого он не видел даже здесь. Круглая площадь была залитаводой, окружавшие ее дома тоже стояли в воде по вторые этажи, и с первоговзгляда чувствовалось, что здесь очень глубоко. Посреди площади как ни в чем небывало бил в десять струй каким-то здешним ирреальным чудом уцелевший фонтан, иэто выглядело полным идиотизмом. По превратившейся в озеро площади бодро плавалогромный, метров двадцати, зеленый спрут.