Оставшись одна, девочка сняла обувь и развалилась на большой двуместной кровати. Всё происходящее с ней казалось сном, который может прерваться в любой момент, но он заставлял сердце Норы биться быстрее и вызывал только счастье. Все эти люди, дома, город — она была переполнена любовью к этому месту, ясно чувствуя: здесь её родина. Валяясь на животе и уткнувшись в подушку, девочка представляла себе жизнь здесь: чаепития с семьёй, прогулки по чистым Меломерским улочкам, разговоры с подданными королевства — она радовалась этим фантазиям, чувствуя, что они не должны быть далеко от истины. О, как было бы здорово, если бы и Маша была здесь…

Мысль о лучшей подруге, оставшейся где-то там, за порталом в поле, как будто отрезвила девочку. Она села и посмотрела на подвешенный к рюкзаку кристалл. В груди кольнуло: и когда они снова встретятся? Валяться и радоваться уже расхотелось. Нора вздохнула. Всего год — и Маша снова будет рядом, да ведь? Это становилось её новой мантрой.

Поднявшись, она подошла к широкому окну и вновь взглянула на сказочный Меломер, чтобы отвлечься от этого. Она смотрела на прохожих и поняла, что за всё время она не встретила ни одного «не-человека». Все и всё здесь было совершенно нормальным: люди как люди, а животные — как животные, такие же, как на земле.

Вдруг с улицы послышалась музыка, и прохожие тут же направились в сторону её источника. Нора выглянула из окна и, не увидев ничего, вдруг решила идти туда. А почему нет? Не тухнуть же ей в этой спальне весь этот час, правда же? Обувшись и обмотав шею шарфом, девочка оставила записку Жердже и с лёгкой душой выскользнула из гостевого дома.

Идя на звук, она снова разглядывала городские улицы. Они совсем не были похоже на то, что она представляла себе, когда думала о своём будущем ещё на Земле. Она представляла город, который, как в фильмах про средневековье, будет состоять из двухэтажных деревянных домов, меж которых будут проходить грязевые дороги, по которым будут ездить телеги с уставшими мужиками-извозчиками. В общем, она думала, что весь город будет копией деревенского кольца. Однако ожидания далеки от реальности, причём в хорошую сторону: вдоль аккуратных дорог, выложенных плитками, были выстроены разноцветные пятиэтажные домики. Они напоминали Норе фотографию Копенгагена из учебника географии: там домики, напоминавшие эти, стояли на берегу канала, но только если на фото они были жёлтые, зелёные, розовые и красные, то тут они окрашены в бордовые и жёлтые тёплые цвета. Этажи этих домов казались меньше, чем Нора привыкла видеть в городе на Земле, но и были они куда аккуратнее и создавали необыкновенный уют на улицах и, тем более, во дворах, в которые можно попасть через арки определённых домиков. В таких дворах у самих зданий стояли клумбы с большим количеством зелени, а в центре возвышался памятник или журчал фонтанчик, рядом с которым неизменно стояли скамейки и стенд с объявлениями.

Но тот из дворов, в который пришла восторженная видом родного города Нора, впору было назвать площадью: он и побольше, и, в отличие от других, держал в себе небольшую сцену, у которой и столпились люди. Дома тут тоже были не такие, как везде: вместо подъездов в этом дворе красовались изящные магазинные двери с ажурными вывесками. У входа в один из них девочка, к собственному удивлению, обнаружила отлично отполированный автомобиль, напоминающий какую-то очень-очень старую земную модель века девятнадцатого.

Но продолжавшееся выступление быстро оторвало Нору от удивления. На сцене пели люди в масках во главе с девушкой в лёгком белом платье, и девочка очень захотела послушать их поближе, поэтому стала протискиваться сквозь толпу вперёд. Подходя, она случайно толкнула женщину с шикарными рыжими волосами и тут же извинилась, но потом ещё долго чувствовала на себе её взгляд.

А маски тем временем пели а’капелла нечто, похожее на легенду: о том, как Всесоздатель сотворил из куклы фею, а из глины — дракона, которые стали воевать между собой. Появились Великие горы, и прошло много столетий до тех пор, пока потомки феи и дракона, наконец, помирились, однако сам Сатана взбунтовался против этого союза и уничтожил оба королевства, на века заковав их в лёд. Только несколько великих феи и драконов спаслись от этой участи, сбежав и положив начало жизни на «этом этаже».

Нора зачарованно слушала легенду до тех пор, пока маски не поклонились и не покинули сцену, однако она так и поняла, о каком «этаже» пели эти люди. Впрочем, это совсем не мешало ей аплодировать со всеми, показывая артистам свой восторг, который вдруг резко прервался, когда к Норе подошла та рыжая женщина.

— Миледи? — спросила она, — миледи, это вы?

Посмотрев на неё, Нора растерялась: а подтверждать точно стоит? Она ведь станет задавать лишние вопросы. Но не врать же в лицо подданным? Боже… Женщина разочарованно покачала головой, увидев смятение:

— Простите, обозналась. Вам говорили, что вы похожи на нашу леди Элеонору? — Нора всё ещё не могла сказать и слова, — о, ещё раз простите. Пристала к вам… Вы, наверно, даже не из янтарей? Я знаю всех их вашего возраста: работаю в школе Феникса. Вы не местная?

Теперь Нора просто обязана была прервать молчание, чтобы не показаться совсем уж глупой. Она неловко подтянула уголки губ, чтобы не быть невежливой:

— Я только-только приехала в Меломер, но, вообще-то, я родом отсюда.

— А, знаю я таких, как вы… Ваши родители, видимо, уезжали на заработки в Империю? — и тут на лице женщины показались черты вдруг пришедшей догадки, поэтому она чуть наклонилась и зашептала, — вы, случаем, не дочь короля и леди Элеоноры? У нас тут ходил слух, что леди не умерла, а уехала куда-то, чтобы воспитывать своего ребёнка подальше от дворца… — она заглянула в глаза окончательно потерявшейся Норы, — а, впрочем, это же невозможно. Простите, что приклеилась со своими расспросами.

И отошла. Нора тут же решила вернуться в гостевой дом, чтобы больше не сталкиваться с расспросами, на которые не понимает, как отвечать. С одной стороны, конечно, можно и рассказать, что она и вправду вернувшаяся леди, а с другой стороны — это привлекло бы такое внимание, с которым Нора совладать не в силах. Да и Жердже, наверно, волноваться будет, если не найдёт дочь в номере.

Ах, вспомнишь солнце — вот и лучик. Навстречу девочке шагал хмурый отец.

— Нора! — выдохнул он, встретившись с ней, — зачем..! —