Но мужчина спал. Мишка видела это по расслабленным чертам лица, по приоткрытому рту, по размеренному ровному дыханию, шевелившему ее волосы.

Девчонка предпочла не задаваться вопросом, как Бес попал в ее постель. Смысл? Все равно он не ответит. Она лежала, всматриваясь в черты лица красивого и жесткого мужчины.

Ее рука, словно существуя отдельной непослушной частью организма, скользнула по подушке ближе. Кончики пальцев несмело прикоснулись к острому носу, обводя его очертания. Щетина оказалась совершенно не колючей на ощупь. И было приятно проводить по ней пальцами. А губы были мягкими. И Мишка, сердце которой билось настолько громко, что, скорее всего, его удары были слышны даже за километр от дома, задержала пальцы на этих губах.

Появилась шальная мысль, что больше всего на свете ей хочется сейчас попробовать эти губы на вкус. Легонько поцеловать… Ведь не узнает никто… Правда же?

Мышка поступила так, как и хотела. Придвинулась ближе и тихонько украла поцелуй у самого Беса. Грозного и жуткого. Того, которого боялись практически все, кто его знал. Даже Бек иногда побаивался бурного темперамента шефа.

На несколько ударов сердца Мишель застыла, вдыхая запах мужчины, проникший под кожу, а может быть и глубже. Девчонка лежала, чувствуя, как горит все тело, особенно губы, как лицо пылает от смущения и осознания, что деваться некуда. А притворяться спящей поздно, как и убегать.

Потому что твердая рука молниеносно метнулась к затылку девчонки, заставляя приникнуть еще ближе, теснее. А рот, ставший вдруг требовательным и жестким, набросился на ее губы с неуемной и всепоглощающей страстью и жаждой.

Мишка не сопротивлялась, списывая события на силу Беса и на свое сонное состояние. А поцелуй длился вечность. Словно мужчина стремился испить все ее мысли, желания и страхи до дна.

Возможно, Мишель хотела бы отстраниться от Беса, убежать, скрыться за семью замками. Но он сейчас, в эту секунду, был таким близким и желанным, что она не посмела возразить, когда руки, крепко сжимавшие ее тело, пробрались под пижаму, обжигая чувствительную кожу. Кажется, у Мишель расплавилась каждая косточка скелета от ладоней Беса, и на спине остались следы от его рук. Но девчонку это не заботила. Осмелев, Мишка спрятала свои руки в волосах, чуть сжимая пальцы в горсти, оттягивая короткие прядки на макушке.

— Ты еще пожалеешь, — пробормотал Бес, на миг оторвав свои губы от манящего рта.

Слова могли прозвучать угрозой, если бы не хрипотца в них. И не последующий за ними поцелуй.

— А ты? — дерзко спросила Мишка, тяжело дыша.

Бес замер, отстранился. Минуту он смотрел в синее штормовое море, почти черное, на приоткрытые чуть припухшие губы, покрасневшие от его поцелуя.

— Уже, — честно ответил Бес и осторожно выпутался из плена рук и волос девчонки.

Мужчина встал, подобрал с пола свою брошенную ночью футболку и, не оглядываясь, покинул спальню Мышки.

Мишель упала на постель, закрыв ладонями лицо. Она ничего не могла с собой поделать, но ее рот растянулся в широкой улыбке. Боже! Она осмелилась поцеловать его! А он ответил!

Когда Мишель, приняв душ и переодевшись, появилась на крошечной кухне гостевого крыла, то ей встретился улыбающийся Батя.

— Как спалось, Мишель? — загадочно подмигивал Борис Андреевич.

— Хорошо, спасибо, — осторожно ответила Мишка, присаживаясь на край стула.

— Чую ветер перемен, — поиграл бровями Батя, а потом, чтобы не смущать и без того раскрасневшуюся девчонку, отвернулся и принялся готовить завтрак.

— У вас там, надеюсь, не овсянка, Борис Андреевич? — спустя несколько минут, поинтересовалась Мишель.

— Кому хочется овсянки — пусть дует в хозяйское крыло, — пожал плечом Батя.

Когда все мужчины проснулись и появились на кухне, то комната заполнила разговорами и смехом. Украдкой Мишель смотрела на пустое место за столом. Не составило труда, чтобы догадаться, кому предназначался завтрак. Но Бес не появлялся.

И когда Мишка решила, что мужчина не придет, в пороге небольшой кухни выросла высокая и широкоплечая фигура хозяина дома.

Минуту он стоял в дверях, хмуро изучая всех присутствующих. Мишка готова была встать со своего места и уйти, сославшись на головную боль. Ее губы все еще помнили его прикосновения и аромат. А руки, словно все еще были в его волосах.

— Овсянка в том крыле, — хитро щурясь, заметил Батя.

Бес промолчал. Но на протяжении тех нескольких шагов, что он преодолевал от двери до стола, его глаза прикипели к смущенному взгляду цвета штормового моря.

Мишка поняла, что нужно дышать, иначе от нехватки кислорода она банально упадет в обморок. Первый вдох дался тяжело. Аромат Беса тут же проник в легкие и забился под кожу.

Мужчина сел напротив девчонки. Невозмутимо сделал глоток крепкого горячего чая, приготовленного специально для него. И, взяв столовые приборы в руки, принялся есть приготовленный Батей омлет.

Разговоры за столом, словно по команде стали интенсивнее, смех громче, а мужчины будто и не замечали изменений, появившихся в доме Бессонова. Говорили все и одновременно, кроме двоих, чьи взгляды ежесекундно встречались, высекая искры.

Теперь фраза Беса как нельзя лучше становилась понятна Мишель. Пожалеет ли она? Да? Или нет?

* * *

В этот вечер Мишель не стала выматывать себя физическим трудом. Провела за компьютером несколько часов, попросила Саню съездить в магазин за глиной, даже сделала перестановку в своей спальне, поменяв местами стол и тумбу. Потом помогла с ужином Борису Андреевичу, а после, сославшись на легкое недомогание, решила закрыться в своей комнате. Аппетита не было, как и желания прятаться от цепкого взгляда брата и украдкой рассматривать Бессонова.

Но сидеть взаперти ей никто не позволил. В дверь тихо постучали, а спустя мгновение на пороге появился Борис Андреевич.

— Мишань, ты бы это… составила компанию нам, — подмигнул Батя и, словно по секрету добавил, — Лютует. А так хоть морды целы будут.

Мишка сомневалась, что способна успокоить и вразумить Беса. Но спорить не стала. Идея играть в прятки с судьбой казалась теперь не такой замечательной, как пары часов назад. Да и есть вдруг захотелось.

Девушка появилась в небольшой гостиной, где был накрыт стол к ужину, как раз вовремя. Мужчины уже сидели на своих местах в полной тишине. Скользнув взглядом по лицам собравшихся, Мишка замерла на улыбающейся физиономии Ажура.

— Что стряслось, Степан? — взволнованно спросила Мишель, рассматривая покрасневший след на скуле парня.

— Болтает много, — вместо Ажура ответил Бес. А Степан хмыкнул и загадочно подмигнул Мышке.

* * *

Мишель легла в постель. Она была полна решимости выспаться. Даже двери закрыла на замок. Хотя, честно признаться, девчонка сомневалась, что Бес и в эту ночь окажется в ее постели.