Мишка замерла, боясь пошевелиться. Она чувствовала возбуждение своего Беса, плескалась в расплавленном свинцовом урагане его глаз, но с ума ее свела его улыбка.

Бес улыбался. Этого просто не может быть. Можно поверить в инопланетные расы и оборотней в соседней квартире, но улыбка Харитона?

И все-таки это было правдой. Улыбка Беса существовала в природе. И Мишка ее видела, запоминая каждую черточку, каждую морщинку вокруг глаз, и ямочку на щеке, потерявшуюся в отросшей щетине.

Руки Мишки сами собой потянулись к лицу, кончики пальцев несмело пробежали по нижней губе, будто изучая.

— Улыбка Беса, — тихо прошептала Мишка, сама не ожидая от себя такой смелости.

Мишель склонилась над своим мужчиной, накрывая их лица белокурым водопадом волос. И повторила путь пальцев губами. Ее поцелуй был переполнен нежностью и тихим признанием, которое никто не собирался облачать в слова.

На протяжении нескольких секунд Бес лежал, не двигаясь, позволяя девчонке изучать его лицо короткими мимолетными поцелуями. Вот она скользнула от его рта к глазам, коротко поцеловала веки, скользнула к виску.

Но он не мог сгорать от бездействия и дальше, ему хотелось сжать это хрупкое тело до хруста, привязать к себе, пришить намертво. И его руки сжались на тонкой талии, заскользили по груди, спине, спускаясь к бедрам.

Она была готова для него, он знал, видел, как Мышка прижимается к нему нежным телом, как извивается, словно ищет что-то, как, не осознавая, трется о его бедра своими.

Увлеченная изучением каждой черточки любимого лица, Мишка не заметила, как крепкие и уверенные руки приподняли ее, а потом вернули на место, тягуче медленно, заставляя растягиваться и наполняться.

Она не смогла сдержать стона. А он поймал его губами, припечатал рукой затылок, не позволяя скрыться. Теперь поцелуи не были невинными. Мишка не знала, что так может быть.

Ярко.

Глубоко.

Порочно.

Бес целовал ее, хозяйничая в ее теле, доставая до самых сокровенных мест, порабощая ее душу, которая итак была отдана ему.

Одним рывком Бес перевернулся, оставаясь все еще в теле своей Мышки. Уложив девчонку на спину, он заставил ее обхватить себя бедрами. Руки Мишель сами вцепились в крепкие плечи. Она обнимала своего Беса, жадно прикусывала кожу на плече, шее, куда могла дотянуться. А он только хрипло шептал в ее макушку что-то неразборчивое.

Она обязательно спросит, что именно. Но потом. Позже. Сейчас все казалось неважным и незначительным. Был важен только он, ее Бес.

Она опять кричала, вжимаясь в его крепкое мускулистое тело, чувствуя себя крупицей в океане страсти.

Она в кровь искусала его губы в минуты наслаждения, и не понимала, что оставляет глубокие раны на ожившей и загрубевшей душе.

Она не видела и не замечала, как расплавленный свинец с жадностью впитывает ее эмоции. Как маска трескается, и на свет выходят эмоции, тщательно спрятанные и позабытые.

Бес прикрыл глаза, потому что знал, он не вынесет больше. Он не привык к такому. Не привык к этой девчонке, заставляющей его чувствовать.

Но в последнее мгновение Харитон открыл глаза. Просто не мог иначе. Ему нужно было видеть, как ее глаза взрываются, и ярко-синие осколки острыми краями впиваются в его сердце.

Ради этих глаз он способен на все. Абсолютно.

* * *

На второе пробуждение Мишель уже знала, что Харитона нет рядом. Он ушел, захлопнув входную дверь. Расстроиться девчонка не успела, отвлек дверной звонок.

Пришлось одеваться молниеносно и бежать к глазку. На площадке стоял Ажур, держа руки в карманах брюк. Его кепка была сдвинута на затылок, открывая беспорядок в волосах.

— Привет! — широко улыбнулась Мишка.

— Лишний раз убедился в несправедливости бытия, — философски проговорил Степан, отодвигая Мишку с порога и входя в квартиру, — Кому-то по морде, а кому-то вот такое счастье.

— Что случилось? — Мишка никак не могла перестать улыбаться припухшими от поцелуев Беса губами.

— Случился Бек и Бес, — уже из кухни проговорил Ажур.

Степан, не стесняясь, уплетал вкусный яблочный пирог, принесенный Харитоном утром.

— А я вроде как приставлен тебе в охрану, — с набитым ртом промычал Ажур, — И должен следить за твоей прической очень пристально.

Мужчина подмигнул, а Мышка взглянула на свое отражение в зеркале прихожей. Мда, то еще зрелище.

— В каком смысле? — вздохнула Мышка, схватив расческу, и принялась приводить длинные пряди в порядок.

— «Чтобы ни один волосок!», — Ажур весьма похоже скопировал грозный рык Беса, а потом серьезно взглянул на девчонку, — Мишань, а мы не сможем, совершенно случайно, по какому-нибудь супер-важному делу подскочить в «Гладиатор»? Парни звонили, говорят, шеф с Беком чудят.

Мишка выронила щетку для волос из рук.

— Я быстро! — закивала Мишель и рванула в ванную.

— Ты только свитер с воротом надень, — уже вдогонку крикнул Ажур, вздыхая.

И дураку понятно, чем занимался шеф с девчонкой весь день, отправив Бека по делам в клуб. Но чутье подсказывало Степану, что Беку совсем не понравится вид засосов на теле его сестры.

* * *

Сидя за рулем тачки, Ажур мчал в «Гладиатор» и прикидывал, как бы незаметнее провести девчонку в клуб.

Сомнение не было, Бес с Беком устроят разборки из-за Мишки. А сейчас, когда кругом летят проблемы не голову Беса, эти разборки совсем не нужны. Нельзя терять такого человека, как Беккер. А Ажур не сомневался, что Бес не уступит. По глазам друга видел, что от девчонки он не откажется.

Тем более, от такой. Мишаня была эффектной красавицей. Не такой, как те знойные красотки, что обычно вертелись около Бессонова. Она была другой, красивой, грациозной, хрупкой. Степка мало смыслил в женской моде, зато понимал в людях. И Мишка ему нравилась. Очень. Не то, чтобы он «запал» на девчонку. Нет. Скорее, рассматривал ее как младшую сестренку. У него самого рядом с этой крохой появлялось стойкое желание оберегать и охранять. Вполне возможно, что даже от собственного друга и шефа. Да хоть от самого черта.

Девчонка нервничала. Ажур это видел. Пусть и скрывала глаза за огромными темными очками.

— Не переживай, Мишаня, — уверенно заявил Степан, — Ничего с ними не случится. Сбросят пар и остынут.

— Карл только что выписался из больницы, — Мишка отвернулась от Ажура, глядя невидящим взглядом в окно, — А я прекрасно знаю, насколько сильный удар у Беса.

— Да? Откуда? — изогнул бровь Ажур.

Мишка пару секунд молчала, будто никак не могла найти ответ.

— Так откуда знаешь, крошка? — настоял на ответе Степан.

— Знаю, — упрямо ушла от ответа Мишель и замолчала, всем видом показывая водителю, что разговаривать больше не станет.