Как бы сильно ей этого ни хотелось.

Сон подкрался молниеносно. Кажется, только что Мишка размышляла над всей ситуацией в целом, а в следующее мгновение уже спала. Только сквозь сон чувствовала, как знакомые сильные руки ее куда-то несут.

Родной аромат, на который девчонка «подсела» сильнее, чем любой наркоман на наркотик, дурманил и щекотал ноздри. Мишель приоткрыла глаза и увидела, что они идут по длинному коридору, ведущему в сторону спальни Бессонова. Больше в этой части дома никто не жил. Только хозяин.

— Мы куда? — тихо вздохнула Мишка.

Бес даже не сбился с шага, не замер, не застыл, и уж точно не понес свою ношу обратно.

— Ко мне, — лаконично изрек Харитон Сергеевич.

— Зачем? — тихо шепнула Мишель, прикрывая глаза и представляя, что все еще спит.

— Спать, — вполне логичный ответ, также тихо, едва шевеля волоски на виске девушки.

— А не пожалеешь? — зевнула Мишка, наплевав на все вокруг и устроив голову на плече мужчины.

— Там решим, — неопределенно ответил Бес.

— Я бы и сама пришла, — вновь зевнула Мишель, — Наверное. Во сне.

— А кто сказал, что это не сон? — Мишка готова была поклясться, что Бессонов улыбался. Голос его звучал мягче обычного, без рычащих ноток и интонаций.

— Действительно, — головой Мишка прижалась к шее мужчины, там, где ровно бился пульс, отмеряя каждый удар сердца.

Бес внес девчонку, укутанную в одеяло, в свою спальню. Не включая света и прекрасно ориентируясь в темноте, подошел к постели. Мишка выдохнула, когда ее голова оказалась на подушке, и тут же свернулась клубочком, обнимая подушку, пропитанную запахом мужчины.

Спустя мгновение Бес лег рядом. Мишель, придерживаясь теории, что все еще спит, подобралась к Харитону ближе. Почувствовала, как твердая рука накрыла затылок, перебирая длинные волосы.

— Спи, Мышка, — Мишель расслышала тихий шепот Беса и, спрятав улыбку в мужском плече, провалилась в глубокий и беззаботный сон.

Бес еще некоторое время сверлил взглядом темный потолок. Твою ж мать, что он творит?!

Ответ на этот вопрос в голове Беса в эту ночь так и не появился. Харитон Сергеевич крепко уснул под размеренное дыхание Мышки в его постели.

* * *

Как бы крепко ни спала Мишель, что-то настойчиво ее будило.

Открыв глаза, стараясь не шевелиться, девушка окинула комнату сонным взглядом. За окном рассветное небо золотилось первыми лучами зимнего солнца. День обещал быть чудесным. И Мишель медленно улыбнулась.

Немного повернув голову, Мишка задержала взгляд на расслабленном лице Бессонова. Мужчина спал лицом к ней, спрятав одну руку под ее подушку, а на вторую намотал край футболки девчонки, удерживая ее крепкой рукой даже во сне.

Мишка улыбнулась еще шире, видя грозного Беса настолько беззащитным и капельку милым. Щетина отросла еще больше, но вида не портила. Скорее наоборот, черты лица Харитона теперь казались еще более мягкими.

Бес пошевелился во сне, выпуская край ее футболки из захвата. Мишка медленно отползла от мужчины ближе к краю и нахмурилась.

Ее внимание привлек одиночный ярко-красный огонек, пляшущий по широкой постели Беса. Медленно, не привлекая внимания к себе, девчонка подняла голову. Неплотно занавешенные шторы создавали просвет. Небольшой, но его хватало, чтобы позволить красному лучику добраться до постели хозяина дома.

Очень медленно Мишель поднялась на ноги. Так же медленно ступая по мягкому ковру, девчонка подошла к окну.

Секунда и она встала в просвете между шторами. Красный огонек замер именно там, где билось ее юное сердце.

Сжав руку в кулак, Мишка прикоснулась ею к прохладному стеклу окна.

Красный огонек заплясал известный ему одному ужасающий танец предвестника смерти.

Мишка прикрыла глаза, а потом, резко ступив назад, задернула шторы, отсекая комнату от любопытных глаз наблюдателя.

Обернувшись, Мишель тихо выдохнула. Бес по-прежнему спал, зарывшись носом в подушку, на которой спала Мишка. Осторожно прокравшись к двери, Мишель выскользнула в коридор. А потом, тихо и бесшумно ступая босыми ногами по паркету, девчонка прокралась в свою спальню. И уже там, умывшись и собрав спутанные волосы в хвост, отправилась в комнату брата.

* * *

— Ты не обязана так поступать! — тихо говорил Бек, чтобы не разбудить еще спящих домочадцев, — Я все решу и улажу.

— Я все уже решила, — мотнула головой Мишка, — Ты и сам понимаешь, что это самый оптимальный вариант.

Бек покачал головой, но спорить с сестрой, когда она что-то вбила в голову — бесполезно. Наспех побросав свои вещи в дорожную сумку, Мишель надела свитер с высоким горлом. Вытянула волосы, собрала их в ровный хвост на затылке.

— Со мной может находиться кто-то из парней, — говорила Мишель, — Но это лишнее. Я больше чем уверена, что опасности нет.

— Бес будет в гневе, — Беккер сжал переносицу пальцами, прикрыв глаза, — А я, знаешь ли, не в той форме, чтобы сдерживать его поступки.

— У тебя есть Ажур, — мотнула головой Миша, — Так будет лучше. Не спорь.

Бек вздохнул, но, как и просила сестра, не спорил. Просто выдал ей ключи от своей машины и осторожно закрыл за ней входную дверь, выдав парням, охранявшим периметр участка, распоряжение пропустить Мишель.

* * *

Два дня Мишель страдала от раздирающей тело и душу тоски. Каждое мгновение она порывалась вернуться обратно в загородный дом Беса. Но в последнее мгновение понимала, что так будет лучше.

А на третий день, вернее, на третье утро она сдалась.

Лучше не будет. Ее сердце принадлежало жестокому и властному человеку, хмурому и резкому. Но в груди этого человека билось чистое и огромное сердце. Она это твердо знала. Как и то, что только его сердце ей жизненно необходимо.

Схватив сумку, которую так и не смогла разобрать, Мишка готова была выскочить из квартиры. Она еще не знала, куда именно поедет, домой или в клуб. Было неважно. Главное — она решила ехать к нему. К своему Бесу.

Не успела.

В распахнутой ею настежь входной двери стоял Харитон. Он не был похож на жесткого владельца бойцовского клуба, заводов, торговых точек или на грозу преступных элементов всего города. Бес выглядел обычным парнем, одетым в джинсы и темный пуховик. Сейчас он и был самым обычным парнем, который пришел домой к обычной девушке. Утром. А на завтрак принес пирог с яблоками и два стаканчика кофе из кофейни за углом.

— С корицей? — выдохнула Мишель, глядя на Беса широко распахнутыми глазами снизу вверх.

Мужчина возвышался над ней. А его темный взгляд расплавленного, раскаленного свинца, блуждал по бледному овалу лица, изучил серые круги под глазами и замер на темно-синих озерах, в которых просыпался шторм.