— Ужасно! — ухмыльнулся Ник, все еще не всостоянии поверить тому, что видел собственными глазами.

Естественное чувство высоты, безошибочное ощущениенаправления, способность правильно вести самолет, полагаясь на интуицию, но приэтом точно зная, что она делает…

— Пожалуй, я больше не смогу с тобой летать, —поддразнил он ее.

Однако по его лицу Кэсси все поняла и издала громкий крикрадости. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой. Ник — еесамый лучший друг! Он подарил ей то, о чем она всю жизнь мечтала. И это тольконачало!

— Хорошая девочка. На, попей.

Он протянул ей кока-колу. Кэсси сделала большой глоток,отсалютовала бутылкой и протянула ее обратно своему новому инструктору.

— Смотри только, чтобы голова не закружилась. Излишняяуверенность в себе тоже опасна. Никогда нельзя слишком полагаться на себя.Никогда не думай, что ты сможешь все, что захочешь. Это не так. Эта птичка —всего-навсего машина, и, если голова у тебя вдруг закружится от успеха, землянеожиданно окажется чересчур близко и ты сядешь на дерево, сама не заметишькак. Не забывай об этом.

— Да, сэр. Не забуду, сэр.

Однако Кэсси чувствовала себя слишком счастливой, чтобыобращать внимание на его предостережения. Да, она должна быть крайне осторожнойи внимательной. Она готова к этому. Но в то же время она знала, что рождена длятого, чтобы летать. А теперь и Ник это подтвердил. Возможно, в один прекрасныйдень он убедит отца. Ну а пока.., пока она научится всему что только можно истанет самым лучшим пилотом на свете. Лучше, чем Джин Бэттен, лучше, чем ЛуизаТэйден и все остальные.

— Когда мы снова сможем этим заняться?

Больше всего ей хотелось вновь подняться в воздух. Она несможет долго ждать следующего урока. Правда, Кэсси знала, что Ник оплачиваетгорючее из собственного кармана, и не хотела вводить его в излишние расходы. Итем не менее она, как наркоман, хотела еще, и поскорее. Ник это прекраснопонимал.

— Ты, конечно, предпочла бы прямо завтра. Угадал?

Он смотрел на нее с доброй усмешкой. В ее возрасте он велсебя точно так же. Фактически он начал летать как раз в семнадцать лет. А послевойны объездил чуть ли не все аэропорты страны в поисках работы, пока не прибылв Иллинойс и не начал летать у своего старого друга Пэта О'Мэлли.

— Надо подумать, Кэсс… — Ник на несколько минутзамолчал. — Может быть, через пару дней. Не хочу, чтобы Пэт что-нибудьзаподозрил оттого, что я слишком часто беру «Дженни». Обычно я на ней почти нелетаю.

Он действительно не хотел вызывать ничьих подозрений.

Пусть Кэсси сначала приобретет побольше практики, прежде чемони решатся подступиться к Пэту и продемонстрировать перед ним все еемастерство, в котором Ник теперь нисколько не сомневался. Да, она в тысячу разлучше своего брата и многих из тех, кого он. Ник, когда-либо обучал. Но надоеще убедить в этом Пэта, а это будет не так-то легко.

— А ты не можешь сказать ему, что даешь здесь урокикому-нибудь другому и для этого берешь «Дженни»? Ему совсем необязательнознать, что это я. И у тебя будет хороший предлог пользоваться «Дженни», когдазахочешь.

— А деньги за уроки, мисс? Где они? Мне совсем неулыбается, чтобы твой отец заподозрил меня в мошенничестве.

Они с Пэтом отдавали друг другу доходы в тех случаях, когдаодин пользовался самолетами другого или занимал под уроки время,предназначенное для полетов по контрактам О'Мэлли.

Услышав об этом, Кэсси совсем растерялась:

— Может быть, я смогу платить тебе.., немного.., изсвоих сбережений.

Она казалась крайне встревоженной. Ник ласково растрепал ееярко-рыжие волосы.

— Не переживай. Я что-нибудь придумаю. Найду, какувести «Дженни». Мы еще с тобой полетаем, обещаю.

Она подняла на него глаза и улыбнулась такой нежной улыбкой,что сердце его подскочило. Никакой другой платы ему и не надо.

Ник помог девушке выбраться из самолета. Заметил неподалекутенистое дерево.

— Ты привезла с собой что-нибудь поесть?

Кэсси кивнула. Они вместе подошли к дереву и сели в еготени. Кэсси поделилась с Ником сандвичем, а он с ней — кока-колой. Он пил многокока-колы, спиртное же — почти никогда, в отличие от Пэта, любившего поройвыпить добрую порцию хорошего виски. Ник проводил слишком много времени ввоздухе, чтобы позволять себе пить. Нередко его поднимали даже ночью с постели,если дело того требовало. В любой момент могло понадобиться срочно перевезтипочту или груз куда-нибудь на дальнее расстояние, от Мексики до Аляски. А Никне смог бы это сделать, если бы неожиданно оказался выпившим или даже просто спохмелья. Пэт, кстати, тоже вел себя осмотрительно и никогда не пил, еслипредполагал, что скоро придется лететь.

Они долго говорили о полетах, потом о ее семье, о том, какмного все они значили для Ника, когда он впервые приехал в Иллинойс. Онрассказал, что проделал долгий путь из самого Нью-Йорка для того, чтобыработать у ее отца.

— Во время войны он так много для меня сделал. Я тогдабыл совсем зеленым юнцом. Я счастлив, что тебе никогда не доведется испытатьподобное. Например, сражаться на высоте десять тысяч футов с целой группой этихчокнутых немцев.

Мне это иногда казалось игрой. Порой я забывал, что всепроисходит в действительности… Это было так увлекательно!

Глаза его блестели. Многие из его друзей вспоминали военноепрошлое как лучшее время в их жизни, перед которым все остальное меркнет. Кэссииногда подозревала, что и отец порой испытывает те же чувства.

— Наверное, после этого все остальное кажется такимскучным, будничным. В учебных полетах на «Дженни» или перевозках грузов вКалифорнию на «хэндли» нет ничего увлекательного.

— Конечно. Но теперь мне это нравится. И я здесь насвоем месте. На земле я никогда себя так не чувствую, Кэсс, пусть это И звучитнелепо. Вся моя жизнь там, наверху. — Он взглянул на небо,вздохнул. — Все остальное я делаю далеко не так хорошо.

Он откинулся назад, оперся о ствол дерева.

— Что, например?

Ей стало любопытно. Она знает его, можно сказать, всю жизнь,но до сих пор он обращался с ней как с ребенком.

Лишь сейчас, когда у них появилась общая тайна, они в первыйраз разговаривают на равных.

— Ну, не знаю.., брак, отношения с друзьями.., вообще сдругими людьми.., со всеми, за исключением летчиков, с которыми я работаю.

— Но с нами ты всегда просто чудо.

Она улыбаясь смотрела на него снизу вверх с невиннымвыражением, а он дивился тому, как она еще молода.

— Это совсем другое дело. Вы моя семья. Но с другими… яне знаю.., иногда мне очень трудно общаться с людьми, которые не летают. Мненелегко их понимать, и им тоже, я думаю, нелегко понять меня.., особенноженщинам.